«Да какой ты убог! – дерзко вмешался Тень. – Хочешь дурить простых смертных и убогов – дури! Но думай хоть иногда тем, что у тебя вместо разума, когда встречаешь равных!»
Твою мать! Что он творит?!
– Не может быть! – Сидевший встрепенулся и вскочил с трона, судя по изменившим местоположение сапогам, камзолу и перчаткам. А вот трехглазая воронка осталась на месте.
– Ты… нет, не Посох. И не Меч. Ты… Тень, верно?
Уолт выругался. Этого еще не хватало. Из того, что он помнил, Ракура четко знал – никто не должен располагать сведениями ни о Мече, ни о Посохе. О Тени – так уж и подавно. Никто и не знал. Разумная энергема души Уолта, скованная Тиэсс-но-Карана, никогда не вырывалась в посмертия, продолжая избегать Законов Реинкарнации. Каждый раз после смерти его душа сама выбирала будущее рождение, минуя Белую Пустыню.
Но как же так? Ведь он остался единственным в Равалоне, кто знал о Мече и Посохе! Или нет? Может, в забытых воспоминаниях, сдерживаемых Тиэсс-но-Карана, имелось нечто, способное подсказать, откуда этот убог знает?
«Не беспокойся. Он не убог. Прикидывается таким, чтобы убоги с ним сотрудничали».
– Ты знаешь его? – В Тартарарам осторожность. Этот убог или не убог и так обладает сведениями о Мече и Посохе. И о Тени. Скрывать нечего. Нужно разобраться в происходящем.
«Знаю. И таких, как он, знаю. Он…»
– Молчи! – Неведомая Уолту сущность вздрогнула. Зал затрясся, рыцари задребезжали, замигали дающие свет шарики. Но Тень спокойно, не обращая внимания на происходящее, продолжил:
«Это Ангел Небытия. Или же, как он и его братья предпочитают называть себя – Наместник. Подобные ему есть в большинстве миров Тварного. Они не могут покинуть свои пристанища, пока отпущенное мирозданию время не закончится. Ограниченные и замкнутые в бесконечности ради Великого Замысла – так им говорят Первосозданные Ангелы. – Тень захохотал. – А я считаю, что Первосозданные просто привинтили их к каждому миру, чтобы Наместники могли явиться в любую реальность, какую захотят. Ведь пока Ангелы Небытия находятся в мирах, никто не закроет для них вход туда».
Тряска прекратилась. Названный Ангелом Небытия застыл на месте. Уолт мог поклясться, что трехглазый вихрь смотрит на него задумчиво, хотя не смог бы объяснить, откуда взялось это ощущение.
– Ангелы? – Уолт нахмурился. Кажется, так на языке Древнего Морского Союза называли Вестников Бессмертных. Впрочем, Ракура мог и ошибаться.