– Девка, возьми, юбку себе сошьешь. Мы тут с бабами тебе
соткали, а то тебе-то в штанах мужицких, поди, срамно
ходить-то.
Вообще-то люди действительно были «отзывчивыми», однако Валентин
считал, что тут еще и «корыстный момент» присутствовал: хозяину
как-то мимоходом сказали, что Гуля по специальности врач, так что
крестьяне, хотя с болячками и не приставали к ней, скорее всего
имели в виду, что «если вдруг приспичит, то пусть врач поблизости
будет».
Однако почему-то местные бабы особенно переживали из-за Светки –
«новой учительницы, назначенной в город». Скорее всего из-за того,
что ее все они считали «местной», а прочие – «они московские, у
них, поди, одёжи всякой полные сундуки дома»… Ира, похихикав, юбку
Светлане сшила (сама Света не рискнула браться за столь непростую
работу – непростую при отсутствии даже упоминаний о швейной
машинке), и девушка при случае могла уже прикрыть «вызывающие»
штаны с кучей карманов от осуждающих взглядов местных баб.
Глядя, как ловко Ира портняжит, Света не смогла не спросить:
– Где это ты так ловко шить выучилась?
– Матушка научила, хотела из меня знаменитого модельера
вырастить. А в школе практики набралась: девочки там очень
гордились своими туалетами от кутюр, а я своим служанкам быстро
такие же шила, да еще с этикетками от самого дешевого ширпотреба. И
девушкам нравилось в нарядах от Гуччи да Кардена щеголять, и
одноклассницы языки в жопу засовывали…
– У тебя в школе служанки были?
– Ну, матушка озаботилась. Хорошо еще, что нанимал их отец, так
что они просто следили, чтобы я хорошо себя вела и всё сама делала.
Ну и учили тому, что в школе не преподавали. Христя была магистром
архитектуры, а Каролина – кинооператором…
– Христя? Каролина?
– Христя – болгарка, а Каролина – словачка…
Еще с одеждой неожиданно помог председатель волостного совета, к
которому пришлось заехать, чтобы «подтвердить легенду». Карп
Федотович, пообщавшись не столько с Валентином, сколько с
Митрофаном (потом Митрофан сказал, что Карп Федотович тоже с войны
«Георгия» принес, в связи с чем они приятельствовали), выделил
(всего лишь за бутылку «Московской» с тщательно ободранной
этикеткой) «во временное пользование» целый узел с различной (в
основном женской) одеждой:
– Одёжа, конечно, барская, но бабы, думаю, под себя перешить
смогут. А мундир, сам понимаешь, у нас в селе всяко никто носить не
станет.