— Всё! — категорически заявила брюнетка.
Помассировав переносицу, художник не сдержался. Одно дело —
самому хаять собственное творчество, другое — выслушивать подобное
от постороннего человека, который вообще не разбирается в
вопросе:
— Смотрю, ты — самый настоящий ценитель и критик в одном
флаконе, — стукнув обратной стороной карандаша по колену, Хачиоджи
прищурился. — Детально не укажешь на имеющиеся недочёты, чтобы я
мог их исправить?
Воззрившись на него с удивлением в янтарных глазах, девушка
всплеснула руками.
— Какие ошибки? Тут всё изначально абсолютно неправильно! —
услышав это, старшеклассник поправил очки, ловя себя на чётком
ощущении, что стоящая перед ним особа говорит тупо из-за
принципиальности.
— Например? — нетипично для себя усилил натиск парень.
— Ты реально глупый? — наклонилась вперёд первогодка, становясь
на одном зрительном уровне с семпаем, благодаря чему тот мог
оценить едва загоревшую ложбинку между её грудей, видневшуюся из-за
плохо застёгнутой рубашки. — Это — скучно! С-к-у-ч-н-о!
Представляешь значение этого слова?
Наото замер, расширив глаза, что было воспринятой девушкой в
совершенно неправильном ключе.
— Куб и яблоко? Чёрно-белые? Ты что — в начальной школе?
Подобное рисуют исключительно новички, а я видела твою мангу! —
брюнетка смело ткнула его в плечо. — Почему ты рисуешь такую… такую
хрень!
— Хрень? — на автомате переспросил Хачиоджи, не веря собственным
ушам.
— Именно! Полная и бесповоротная, в которой нет никакой
оригинальности! Лучше бы использовал свои умения в более подходящем
ключе. Например, рисовал с натуры! Скажем, попросил бы меня!
Закончив свою тираду, девушка с превосходством взглянула на
подростка, успевшего уйти глубоко в свои мысли. На губах ученицы
расползлась довольная широкая улыбка.
— Поэтому ты и…
Договорить ей не удалось, поскольку в следующий момент,
сорвавшись с места, Наото крепко обхватил её запястье обеими
руками.
— Да! Да! Ты всё правильно говоришь! — от былого меланхоличного
тона не осталось и следа, на его место пришло возбуждение,
отражавшееся в широко раскрытых зрачках парня даже сквозь линзы
очков, отчего первогодке стало чуть-чуть не по себе.
— Будь проклята опостылевшая классика! — словно сорвавшись с
цепи, Хачиоджи начал буквально исследовать пальцами предплечье
брюнетки, заставляя ту подавиться воздухом и густо покраснеть. —
Оригинальность! Полёт фантазии! Преобразование! Исключительно в них
скрывается искусство!