— Такого немного личного характера, я бы даже сказал…
У девушки дёрнулось нижнее веко.
— Или ты сейчас задашь свой проклятый вопрос, или я затолкаю
этого плюшевого енота в твой рот, — пригрозила Хаясе, в качестве
подтверждения своих слов хватая лежащую под боком игрушку и вздымая
её в воздух. — И, кстати, откуда ты вообще это достал?
Художник забавно наклонил голову набок, поправляя съехавшие
очки.
— Одолжил?.. — учитывая, что ответил он с заметной
неуверенностью в голосе, первогодке оставалось лишь поднести ладонь
к лицу и потереть переносицу, всем видом пытаясь показать, как она
относится к подобной ситуации.
— То есть, смело добавляем в коллекцию твоих отклонений ещё и
клептоманию? Хенпай, не кажется, что кое-кому придётся чистить
карму в течение следующих пяти-десяти перерождений? — заметив, что
её реплика никоим образом не задела собеседника, Нагаторо закатила
глаза. — Ладно, другой вопрос: зачем нужен плюшевый енот?
Наото уставился на девушку с таким выражением лица, будто она
умудрилась спросить абсолютно несусветную чушь. Прошла минута,
другая — и всё в томительном молчании! — пока брюнетка, издав
неизвестно какой вздох за день, обречённо не протянула:
— Он изображён на какой-то из твоих картин, да?
— Он изображён на какой-то из моих картин, да, — согласно кивнул
Хачиоджи, указывая рукой на стоящий чуть поодаль мольберт.
Проследив за его жестом, Хаясе пару раз моргнула и с трудом
удержалась от того, дабы смачно не сплюнуть на пол.
— Где. Там. Енот?! — сопровождая каждое своё слово потряхиванием
ладоней со сложенными в щепоть пальцами, “нежно” поинтересовалась
модель.
Наверное, даже самый искушённый ценитель творчества Лавкрафта и
иных авторов, балующихся опиоидами во славу извращённой музы, не
смог бы с первого взгляда определить в этом “нечто” милого
пушистого любителя покопаться в мусорных баках.
— Во-первых, почему у него две головы? Во-вторых, откуда взялась
дыра в животе из которой вылезают пушистые щупальца… усеянные
отверстиями, из которых течёт гной? В-третьих, у енота милые
глазки, а не иллюзия на адские врата, украшенные зубастыми… — под
конец своей пылкой речи Нагаторо затихла, причмокнула губами,
наклонила голову и крайне мягко добавила: — В-чётвертых, Хенпай, а
давай действительно сходим к психиатру?
— Никуда нам не надо, — с нотками обиды в голосе отозвался
Наото. — И, вообще, таково моё авторское видение, соответственно,
не знающих культуры творения прошу не влезать.