– Нет. Есть факты, когда завеса разрывалась и его рядом не было.
Суд не примет такие доказательства.
– Выходит, что каждый темный, сделавший тату у себя на ладони
теперь может запросто от нас скрываться и мы ничего не сможем
сделать? – недовольно заявляет лейтенант.
– Не совсем. Во-первых, потому, что не все дети догадаются
сделать себе тату до того, как у них обнаружат знак темного. Им
просто не хватит ума. А к тем, кто все-таки догадался нужен другой
подход.
Лейтенант некоторое время под звуки падающих капель переминается
с ноги на ногу, а затем спрашивает:
– Какой подход к Ракицкому? Какой смысл продолжать следить за
ним, если, как вы говорите, суд все равно не примет наши
доказательства?
– Ты говорил, что за две недели здесь не появлялся никто, кроме
его друзей? – Островский открыл холодильник, достал из него бутылку
молока, понюхал и пригубил.
– Никто не появлялся, товарищ майор.
– Узнайте все о его родственниках. Мать нужно объявить без вести
пропавшей. Если сестра не объявится – ее тоже. После этого
подготовьте документы об определении Ракицкого в детский дом для
одаренных. Для сложных одаренных с самыми суровыми условиями и
охраной. Сделайте так, чтобы ни один объявившийся родственник не
мог стать его опекуном.
– Будет сделано, товарищ майор! – воодушевленно обещает
лейтенант.
Лаврентий Островский ставит бутылку с молоком на стол, встает
перед разрушенным окном и достает спичку изо рта.
– Если Ракицкий не хочет сам изолироваться от общества, мы
изолируем его.
Мы с
друзьями находимся в моей детской комнате. Она больше никогда не
будет прежней. Разбитые кровати, сломанный шкаф, заляпанные черной
жижей обои и деревянный пол. Ремонта не избежать. Если, конечно, мы
выживем.
С
улицы доносится грохот. С кухни зловещее рычание. Если бы не
Матильда, монстр давно бы добрался до нас. Но сейчас кошка где-то
спряталась и кажется тварь никак не может сожрать ее. Надеюсь, и не
сможет. Надо прятаться там, где ты любишь, Мотя. Прямо под ванной.
Там – самое верное.
–
Что будем делать? – спрашивает Серый.
Он
до сих пор наваливается на дверь в детскую, серьезно надеясь на то,
что это спасет нас.
–
Нужно телепортироваться, но у меня не осталось Сил, – я кладу руку
на голову и взъерошиваю волосы, пытаясь придумать что делать
дальше.
–
Они уже на втором этаже! – орет Жендос с подоконника.