И ведь Женевьев где-то тут похоронена, вдруг подумалось мне. Да
не где-то, а я знаю где, на Смоленском кладбище, рядом с моими
родителями. Эх.
И вот мы сидим на балконе, свет в зале гаснет, и раздаются
первые гитарные аккорды. Я смотрю на Анри – его брови взлетают, и
кажется, он так и хочет спросить – это, ты хотела сказать, театр?
Но не спрашивает ничего, а потом, кажется, втягивается.
Ко всеобщему большому сожалению, в нашем музыкальном театре не
идеальная акустика. Но все привыкли. Я, наверное, тоже. Да и
композиции все давно известны, и ты не просто слушаешь, а отчётливо
понимаешь, что будет сейчас.
- Постой, ты это пела, - говорит Анри, когда мы слушаем про
белый шиповник.
- Да, - шепчу я в ответ.
И про шиповник, и «Ты меня на рассвете разбудишь». Хиты юности,
куда без них. Зимними вечерами в Поворотнице имели успех.
В финале я думаю о любви – что она есть для уже совсем было
разочаровавшейся в жизни почти пятидесятилетней меня. И признаю,
что если раньше что-то подобное двигало мной, когда я изучала
неведомые мне области, работала совершенно не с тем, к чему
изначально готовилась, но в итоге у нас с Женей получился приличный
бизнес, то теперь что-то похожее движет мной, когда я учусь магии и
сражаюсь с демонами. Любовь к мужчине толкает нас на то, чтобы
становиться кем-то, кем ты раньше не была, так?
Ладно, это уже какая-то гнилая философия, ну её. Мою нынешнюю
жизнь вообще не следует анализировать, её нужно просто жить. И
всё.
Когда последние звуки стихают, мы поднимаемся и аплодируем – как
и все вокруг нас. Потому что – хорошо. Музыка прекрасна, а на что
тратить свою жизнь, на ожидание счастья или на борьбу с бытом,
холодом, превратностями судьбы, нежитью и красноглазыми тварями –
все решат сами.
Мы уже спустились в гардероб и почти даже пристроились в хвост
очереди, как бы та очередь не возмущала Анри, но – что поделать,
тут так принято, и я тихонько говорила ему в ухо, что вот пойдём в
субботу в драму, там у нас ложа, в ней и будем одеваться и
раздеваться. А тут так. И для всех, для принцев тоже… и вдруг
взгляд мой нашёл очень знакомый профиль.
Настолько знакомый, что я возблагодарила толчею и шум-гам, и
спряталась за Анри.
- Ты можешь меня как-нибудь спрятать? – спросила из-за его
спины.
Он, не меняясь в лице, что-то набросил на меня кончиками
пальцев.