Я особо не церемонясь, присела.
— Как ваши дела? Как здоровье ваших почтенных тетушки и
дядюшки?
— Здравствуйте, — я нервно поправила прядку за ухо и ответила
достаточно обтекаемо, не став говорить, что с родственниками больше
не общаюсь: — Все хорошо. Я пришла к вам по делу.
— Конечно, я вас слушаю, — нотариус подался вперед и улыбнулся,
и тем самым стал еще больше походить на хитрого лиса.
К слову, я еще помню, как он с тетей Ханной обманули меня с
договором на лавку, поэтому надо настороженно относиться к его
персоне.
— Я выполнила условия, выставленные дядей, и собрала необходимую
сумму. Я хочу получить эмансипацию и вступить в наследство.
Мистер Тордис расплылся в такой радостной улыбке, словно это
самые приятные новости, что он слышал за последний месяц.
— Поздравляю вас, юная леди! Хорошо, через неделю встретимся с
вашими опекунами и подпишем все бумаги. Думаю, к тому времени я
подготовлю все документы, и мы отправим запрос в банк на
перечисление денежных средств.
Через неделю? Да еще бы до этой прекрасной даты дожить - так-то
по мою душу еще должен явиться Лаор, а я себе уже дала обещание,
что умирать раньше, чем стану сильной и независимой, не стану.
— Нет, завтра, — непреклонно заявила я. — Мистер Тордис, смею
напомнить, что вы с этой процедуры получите немалую сумму, и в
ваших же интересах немного поторопиться.
Нотариус сложил руки на груди и, смерив меня внимательным
взглядом, произнес.
— Самостоятельная жизнь изменила на вас, Адель. На юную
благовоспитанную аристократочку вы больше не похожи.
Ну да, не похожа. Если он намекает на простой крой моего платья,
разумеется. Я больше не следовала правилам и не меняла наряды
несколько раз в день. К тому же отбеливающие крема я тоже перестала
использовать, перейдя на свою уходовую линейку. А ещё на носу и
щеках появились новые веснушки, но маскировать их белилами я не
видела толку. Как оказалось, я гораздо симпатичнее с ними.
Да и зачем цепляться за отжившие свое элементы прошлой
жизни?
Но в любом случае такой прямой намек на перемены был… неприятен.
А еще - злил.
Раньше бы я наверняка промолчала, но не сейчас.
— Это оскорбление? — я подняла выше подбородок.
Мужчина сделал какую-то заметку в большой тетради и спокойно
ответил:
— Что вы, Адель, это скорее комплимент. Хорошо, жду вас завтра в
пять часов вечера. Ваших родственников я оповещу.