Некоторые вопросы решались, появлялись другие. Только одно было
очевидным – причастность Даниэля к убийствам заключенных я не
обнаружила. Брат говорил, что в лавке пекаря я прозрею, но вышло
иначе. Да, он когда-то похитил Маргарет, это ему еще зачтется, но
Маргарет не заключенная, а брат обвинял Даниэля именно в связи с
теми убийствами. Клубок загадок так туго замотался, что перед
глазами стоял лишь один вопрос. А стоит ли? Стоит ли вмешиваться
туда, куда никто не просит?
Специалисту по оказанию услуг предстало думать о другом. Нужно
найти доказательства, что Даниэлю Элварсу кто-то угрожает, либо
факты, доказывающие обратное. Вот на чем нужно сфокусироваться!
Остальное – вторично. Личные дела изобретателя (какими бы
незаконными они не были) – вторичны. Только безопасность лорда
Элварса и только задание. Сделать то, что положено, и уехать
отсюда. Заперев свое любопытство в самом прочном ящике, я отворила
калитку колледжа.
"У каждого добропорядочного
злодея
скелет в шкафу повешен".
Югр Ставский
Скоро мне удалось вернуться в привычный ритм. На планерке
Даниэль одарил Грейс маленьким украшением, отчего та приобрела
давно исчезнувший румянец и засияла. Розетта продолжала творить
мелкие шалости, я расплачивалась, остерегалась экономки и, не
переставая, заглядывала в каждый кабинет, где мог побывать Даниэль
Элварс.
Увы, никаких записок с угрозами не находилось. Ни в первый день
после смерти Маргарет, ни через неделю, ни через месяц. Жизнь в
колледже как будто застыла, превращаясь в повторяющийся изо дня в
день сон.
Замоченная трава оказалась разновидностью кустарного алоэ,
который в Бьорне не рос и стоил здесь очень дорого. Вот только
глаза зудели катастрофически, а банка, подаренная Маргарет, почти
опустела. Тогда, вопреки своим принципам, я позволила себе снять
небольшую сумму со счета, на который отец перечислял деньги на мои
расходы.
Закончив процедуры, я отжала компресс и повесила его на створку
окна. Опыты показали, что раствор действовал примерно восемь часов,
затем требовалась новое смачивание, но никакие хлопоты уже не
расстраивали. Я нутром чувствовала, что скоро все закончится.
О Розетте не беспокоилась, сегодня у нее гостит Кузя, проник в
комнату рано утром: не совсем законно, порядком шумно, но весьма
кстати.
Сами того не заметив, мы с молодой леди провели прозрачную
границу в отношениях. Я старалась смотреть сквозь пальцы на ее
шалости и больше не читала нотаций. Розетта в свою очередь
перестала капризничать, часто запиралась у себя и зарывалась в
книги. Я не препятствовала, в конце концов, я нанималась сюда не
для того, чтобы воспитывать взбалмошного подростка. То есть,
документально для этого, а фактически для другого. Как же все
сложно!