Схватила меховой плащ и задумалась. Мысленно перебрала гардероб.
Месить грязную кашу белым плащом не хотелось. Остановилась на
коротком черном. С собой маленький чемодан с документами.
Мазнула взглядом по отражению в зеркале. Волосы за зиму выросли,
я даже не заметила. И будто ещё больше почернели. Может ли город
менять людей? Серый и мрачный Бьорн мог.
Улыбнулась отражению.
– Раскапывать правду.
Городская тюрьма гостей не любила. Из-за особенностей строения
ветер у входа усиливался и сносил с крыльца. Сильный ветер в лицо,
гололёд под ногами, запах сырости, пробивающийся через щели – всё
это заставляло прихожан десять раз подумать, а по адресу ли они
пришли.
Я пришла точно по адресу, потому, быстро миновав холл, постучала
в окошко дежурного.
– Прошу пропустить меня к Розетте Баллеэстро, – протянула
документы.
– Это почему же?
Страж порядка за собственным порядком не следил. Блестящие
немытые волосы отражали свет, а к лицу давно приклеилась засохшая
мясная крошка.
Поборов брезгливость, подвинула документы ближе.
– Хочу предложить леди услуги адвоката.
– Если бы я каждого пускал, с услугами, тут был бы базар, а не
тюрьма. Пшли вон, детки!
– Тогда, может быть, вы сами передадите ей документ на
подпись?
– Еще чего! Ох, душные вы… – страж лениво открыл журнал и провел
толстым пальцем до нужной строчки. – Вот же! Леди уже назначен
адвокат, и не абы кто, столичный. Вряд ли ей нужны ваши услуги, уж
простите!
Помассировала виски и пошла напролом.
– Леди Баллеэстро обвиняют в покушении на убийство лорда
Элварса. Знаете такого?
– Так тем более я не буду никого к ней пускать! Мы, бьорнцы,
любим лорда и будем горой за него стоять!
– Хотите, чтобы столичный адвокат ее оправдал? Или, быть может,
вы позволите такой как я защищать леди. Всё ради лорда Элварса.
Страж задумался.
– Иди, только быстро. Камера номер два. Пятнадцать минут
даю.
– Спасибо, уважаемый!
Пулей метнулась в коридор, где находились камеры. Нужная нашлась
быстро. А вот Розетты там не было.
– Рози? – окликнула я. Эхо подхватило мой голос и еще дважды
повторило ее имя.
Из темного угла отделилась фигура. Розовое платье посерело и
скомкалось, волосы промокли от тюремной сырости.
– Ника? – неверящим взглядом Розетта вцепилась в меня. – Это
правда ты?
– Правда, – улыбнулась.
Испуганная и бледная, она приблизилась к прутьям.