О драконьи боги, пожалуйста, помогите...
Добравшись до родного участка, я поставила жеребца в стойло и
зашла в дом, в котором, несмотря на яркое дневное солнце, почему-то
горел свет.
В комнате матери было пусто. Пациентки, что до этого лежала на
кровати, и след простыл.
Взволнованно сглотнув, прикоснулась к застеленному бельем
изголовью в надежде понять, что встала мама с нее недавно...
Кровать холодная... Я бы даже сказала, что ледяная!
В голове теперь стало крутиться еще больше плохих предчувствий,
а сердце так и трепетало от ощущения чего-то неладного...
Представшая моим очам картина на кухне заставила меня вскрикнуть
и проникнуться паникой...
Нет! Это не может быть правдой!
Нет, даже не хочу и пытаться в это поверить! Мариэль!
Нет!
Вернувшись в реальность и рванувшись вперед, я подскочила к
своей матери, что сейчас недвижно лежала на полу у стола. Аккуратно
со слезами на глазах прижав к себе бедняжку, стала оглядываться в
попытке понять что же произошло. Разбитая фарфоровая пиала и
разбросанный рядом салат явно говорили о том, что женщина пыталась
приготовить еду, но в итоге потерпела неудачу в своем замысле.
Отодвинув осколки и аккуратно повернув испачканную кровью голову
матери, я в срочном порядке сиганула за полотенцем и теплой водой,
чтобы умыть бедняжку. На лбу пострадавшей зияла приличная открытая
рана и шишка...
Похоже, она упала и сильно ударилась головой. Нужно срочно ей
помочь!
Ответом на мои заботливые ухаживания стали долгожданные движения
ее век, которые наконец-то открылись.
— Гретта, дочка... — Мариэль снова кашляла, только еще сильнее,
чем раньше. Сразу после этих слов она обратила свой затуманенный
недугом взор в сторону рассыпанной еды. — Ох, прости, я так хотела
угостить тебя вкусным ужином, но...
— Ну его к драконам, этот ужин! Главное, что ты сейчас жива, а с
недугами мы справимся! Только потерпи... — восклицала, со слезами
обнимая любимую кровь и всхлипывая от плача.
Женщина медленно залезла в карман фартука и тихонько положила
мне в руку свой медальон. Все годы, сколько я себя помню, Мариэль
носила его не снимая, а теперь она вот так просто отдает его
мне...
Эмоции, что сейчас словно вихрь витали вокруг, рассказывали о
том, как ей грустно видеть мою боль.
— Не горюй, моя малышка! Я хочу, чтобы ты была счастлива, а не
горевала попусту... — этот болезненный, содрогнувшийся кашлем голос
еще сильнее распалял в груди отчаяние и страх.