Для того же огня предел в размерах — пятьдесят сантиметров в
диаметре. Как только ты выйдешь за него, то всё. Шаблон сломается.
Сильный маг затратит баснословное количество маны на простой
фаербол, а слабый вообще ничего не сможет материализовать.
Притом не факт, что первый реализует завышенные свойства нового,
придуманного им заклинания. Если ему не хватит маны, то всё будет
выглядеть, как несуразный магический пердёж. Да, полыхнёт огоньком,
может, кого-то заденет, но это риск полностью опустошить свой
манабак и остаться ни с чем посреди боя.
Посему нешаблонку всегда использовали с подозрением и только те
вещи, что проверены со временем. То есть, каждый прокачанный
сильный маг мог иметь в своём арсенале заготовочки.
В академии преподавали лишь принципы их построения, не выдавая
всех секретов. Насколько Марк знал, существовали и шаблоны внутри
нешаблонки. У человечества всегда была страсть к систематизации. Но
это настолько мощные заклинания, что их держали в секрете и лишь
государственные маги имели к ним доступ.
Нет, освоить всё можно и самостоятельно, пробуя методом тыка,
сливая ману и тратя бесчисленное количество фалеров на кристаллы —
удовольствие недешёвое так-то. День за днём, год за годом и что-то
по-любому узнаешь, но это всё потраченные время и ресурсы. Такое
могли себе позволить разве что фанатичные отпрыски богатых купцов
или аристократов. Но магия для многих не центр вселенной.
Социальная жизнь гораздо важней.
Никто не носился оголтелый с воскликами: «Вау, я нашёл новое
заклинание!» На него просто посмотрят и скажут — ну и что? Ну вот
нашёл ты его — что делать теперь будешь? «Но... но как же, ребят...
Я могу теперь делать тыщ, бабах, вжух». И? «Ну, ещё тыдынц». На что
люди пожимают плечами, закатывают глаза и возвращаются к своим
проблемам.
Марк долгое время не мог понять, почему на него смотрят, как на
диковинку. Носится со своими книжками, зачем-то пытается
увеличивать манапул. Допустим, станет сильнее, и что? Для него-то
всё было в новинку, а эти люди годами, нет, столетиями жили в
парадигме: магия — это норма.
Проскакивала параллель между наукой в старом мире. Ты
рассказываешь собеседнику про уникальные открытия на стыке
человеческих знаний, важные по своей сути, способные изменить
будущее. Но твой слушатель, если не такой же фанатик, как и ты,
просто сковыривал козявку и говорил: «Вау. Ничего себе». И
возвращался к тому, что его волнует больше всего — кого известный
бабуин Вася трахнул позавчера.