Ли, Марк, Лэнц и парочка людей Кунца спешились и активировали
кристаллы. Остальные взяли под контроль лошадей и прикрывали всех
со спины. Предстояло выпустить кое-кому кишки.
Вынув меч, Марк прокрутил его в руке пару раз и, кивнув мужикам,
сорвался на пневмобег. Рядом держались и остальные. Свиноподобная
зубастая стая завизжала от страха и боли. Шматы мяса разлетались в
стороны. Монстры плавились от огненных атак и беспомощно шевелили
ножками, придавленные воздушной наковальней. Марк запрыгивал на них
и протыкал мечом.
Праст и Лэнц занимались флангами. Всё же они старались слишком
далеко не уходить, и каждый раз ждали конную часть отряда.
Все отлично справлялись со своими задачами — даже стариканы
Кунца.
В этот раз Марк не позволял себе слететь с катушек, но, надо
признаться, соблазн велик. Он был крайне зол. Никто не смеет у него
отнимать любимых людей. Все, кто причастен, будут уничтожены. До
единого.
Чтобы не мелочиться, он прошёлся огненной струёй по толпе
вражин, повергая их в панику. Запах подпаленной шерсти ударил в
ноздри. Чтобы не глотать это дерьмо, он активировал воздушный шар
над головой и вовремя. Из пересохшего рва, почти у стен Ваабиса,
вылезла одинокая соппа.
Как только он увидел паукообразные ножки, закричал всем.
— Воздух!!! — все члены команды знали, что это значит. Они не
раз обсуждали совместные меры защиты и сигналы об опасности. Даже
Марте и Жоржу разъяснили всё достаточно подробно, чтобы они не
загнулись от губительного инфразвука.
Гадина с неимоверной скоростью мчалась на них, но Марк, уже
двинулся навстречу, до того как Праст успел сообразить. Пять
дистортов в секунду сделали из него чувствительный локатор. Каждый
сантиметр кожи превратился в приёмник информации.
Он мог этого не делать. Ли Праст и остальные прижали бы старуху,
но ему хотелось. Вот просто хотелось раздавить это грязное
насекомое собственными руками. Всё-таки он злился, злился, чтобы
справиться с нахлынувшей болью, чтобы вытеснить её, забыться на
время.
Первая ножка упала, срезанная мечом. Он. Убьёт. Её. Без.
Атакующей. Магии.
Одну за другой Марк срезал все четыре. Мразота открывала и
закрывала беззвучно рот, скрипя зубами. Потом он отсёк обрубки до
самого туловища и прижал сапогом вертящуюся из стороны в стороны
башку.
— Какая же ты убогая, — Марк надавливал сильнее и сильнее, а
когда мускульной силы стало недостаточно, расплющил голову
воздушной наковальней, заставив пасть расколоться на две части.
Остатки жизни подрыгивались, но всё было кончено. Он обернулся к Ли
Прасту. Тот задумчиво смотрел куда-то вбок, на труп соппы.