Все три часа мысли девушки крутились вокруг Арсения. Она
вспоминала каждое произнесенное им слово, каждый жест, каждый
взгляд. Они знакомы так недавно, но она уже успела привыкнуть к его
присутствию. С ним ей было интересно и весело, она чувствовала себя
такой беззаботной и еще – защищенной. Он умел создавать неуловимую
атмосферу заботы. Не то чтобы он демонстративно пропускал ее вперед
и постоянно открывал перед ней дверь. Дело было не в этом. Просто
она все время чувствовала, что он обеспокоен тем, чтобы ей было
хорошо и комфортно. Она еще только начинала замерзать, а он уже
укрывал ее своей курткой, она еще не успевала понять, что голодна,
а он приглашал ее обедать... Их мысли были синхронны!
А еще она его немного боялась. Поэтому и сбежала вчера с Ромкой
и Катей. Вернее, не совсем его. Она боялась, что, если он снова
будет ее провожать, то она будет ждать, что он ее поцелует. И ей не
хотелось, чтобы он заметил и понял это ее ожидание. Все это
невероятно глупо! Она боится сама себя, своих чувств, вспыхнувших
так внезапно и так ярко. В общем, за три часа раздумий Марьяна
поняла, и была вынуждена откровенно признаться себе, что влюбилась.
Да. Это правда. И что в этом плохого? Это немного страшно, ведь не
знаешь, что ждет тебя впереди, счастье или боль.
Она не знает, что будет дальше, так какой смысл об этом
тревожиться? Может быть, у них впереди долгие годы, а может, всего
несколько дней, после которых они расстанутся и никогда не
встретятся снова. Все возможно. Она сейчас не будет думать о
будущем, строить планы, анализировать свои чувства. Будет просто
наслаждаться восхитительным настоящим. Каждую минуту.
Желание носиться по склонам у Арсения пропало абсолютно. Он
несколько раз поднялся на вершину и съехал вниз, вместе со своими
неугомонными друзьями, но никакого удовольствия этот процесс ему не
доставил. Он не мог думать о трамплинах и крутых поворотах, все его
мысли были заняты Марьяной. Он представлял, как она сейчас лежит в
постели, больная и несчастная... ей, наверное, очень плохо. А он
даже не может придти и чем-нибудь ей помочь. Да хотя бы
развеселить.
На самом деле ему хотелось каких-то более грандиозных свершений.
Мчаться сквозь бурю за редким лекарством. Нести ее на руках до
больницы, ощущая, как она обнимает его за шею. Броситься в горящий
дом, и, рискуя жизнью, вытащить ее из огня... Так, стоп. При чем
тут горящий дом? Похоже, он совсем тронулся. Надо, наверное,
завязывать с катанием. А то он сейчас замечтается и слетит с трассы
в какое-нибудь ущелье.