Выйдя на улицу, он направился к
казармам и административному зданию, оставляя вереницу следов на
песке.
А вот и плац, на котором поводились
тренировки, смотры и построения. Такой же пустой, как и всё
остальное вокруг. Пару раз отец его приводил сюда посмотреть на
тренировки и награждения. "Наградами, которые нельзя было потом
нигде показывать?" - задался вопросом Вадим.
Пройдя по плацу - ветер гонял песок,
одинокое перекати-поле скакало куда-то по своим делам - и мимо
казарм, он направился к административному зданию, где в своё время
находился кабинет его отца. Не факт, что удастся вспомнить и найти,
где этот кабинет находился, всё-таки в квартире он жил с
родителями, а здесь бывал не так часто.
И здесь всё было так, как будто люди
уходили без паники, основательно собирая всё, что можно было
забрать с собой. Пустые кабинеты, пустая мебель. Ничего специально
не били и не ломали. Даже окна были целыми, только запылёнными до
невозможности и расшатанными в пересохших рамах. От налетавшего
порывами ветра они периодически жалобно дребезжали.
Нигде ничего нет. Всё подчистили.
Несколько пожелтевших от времени скоросшивателей, такие же бланки,
на которых ничего нет. Только плакаты на стенах, призывающих к
бдительности и ни в коем случае не пересекать границу. Суть
остальных сводилась к тому, что необходимо строго соблюдать условия
договора. Перешедшему границу без согласования жизнь не
гарантируется, он типа сам по себе.
Разве что в одном из кабинетов, судя
по пустым стеллажам, бывшей оружейной, Вадим обнаружил старый
советский бинокль, сохранность которого его даже удивила. Линзы
были прикрыты крышками, от чего бинокль оказался вполне себе
пригодным для использования по прямому назначению. Прибор
отправился в рюкзак.
То, что за одной из дверей его могла
ждать растяжка, Вадим сообразил гораздо позже, когда уже успел
заглянуть с значительное число помещений. Стало немного не по себе.
Оно, конечно, могло случиться так, что за истечением большого
количества времени боезапас мог просто-напросто прийти в
негодность, а могло быть и совсем иначе - взрывчатка могла стать
нестабильной и сдетонировать от малейшего колебания.
Вадим достал флягу, отпил ещё пару
глотков. Хорошо, что он взял вместительный сосуд. Он потряс флягой
- вроде ещё на половину целая. Или наполовину пустая - как
посмотреть.