Потому к северному выходу с территории поместья Виктор прибыл с
относительно лёгкой, – проблема с Линнет самоликвидироваться не
могла в принципе, – душой и определённым планом действий на
сегодня. За основные задачи он принял проверку того, как подруга
детства держится в седле, и, по возможности, начало лесозаготовки
при помощи крыльев. Резать они резали – проверить это было
несложно, но вот насколько эффективно это происходит? Людей в
качестве мишеней не предвиделось, манекены для отработки ударов
было жалко, да и стояли они на виду, а противодействием крыльев
магии Виктор планировал заняться несколько позже, после того, как у
него в голове сформируется примерное представление о возможностях
этого то ли дара, то ли проклятия в физическом плане.
– Вы можете идти. – С ухмылкой бросил Виктор слугам, которые уже
стояли подле ворот и присматривали за парой иссиня-чёрных коней с
белыми полосами, тянущимися от макушек до оснований хвостов.
Похлопав ближайшего скакуна по крупу, проклятый подпер спиной ту
же изгородь, к которой были привязаны животные. Погода казалась
очень даже располагающей к хорошей прогулке: чистое небо, пусть и
клонящееся к горизонту, но щедро заливающее город своими лучами
солнце, прохладный весенний ветерок. Всё это вкупе заставляло
улыбаться, – и пугать прохожих за забором, – пассивно поднимая
настроение.
А спустя несколько минут скучающий взгляд Виктора наткнулся и на
маленькую фигурку, показавшуюся из-за лысых зарослей окружающего
поместье Бельвиосов парка. Линнет шла одна, держа подмышкой
какую-то накидку для седла. Одета она была в лучших традициях
восточных провинций графства: женский верховой костюм с
декоративными шпорами и такими же бессмысленными ремешками,
тянущимися от пояса до плеч. Чем-то всё это походило на охотничью
одежду, но отличалось не самой высокой практичностью: как-никак, у
аристократов были свои представления о прогулках верхом.
– А если бы я не решил прийти чуть пораньше? – Хмыкнул Виктор,
отвязав первого скакуна и подведя его девочке навстречу. Лицо
Линнет сначала вздрогнуло, а после она не без труда вернула на него
своё обычное жизнерадостно-довольное выражение. И эта метаморфоза
впечатлила проклятого больше, чем могли бы любые ругательства или
проклятия. – Лин?
– Ты же помнишь, что я от своего отказываться не собираюсь?