Терять проклятый не любил.
Виктор и сам не понимал, как он прорывался через поднимающиеся
колонны земли, не натыкаясь на электрические разряды и локальные
врата в геенну огненную, порождённые огненной стихией. Каждую
секунду ему что-то, да грозило, но он умудрялся на это реагировать
и разумом, и телом, и крыльями. Да, пару раз приходилось жертвовать
одной из этих конечностей, но на фоне иного, куда как более
мрачного исхода такая мелочь затерялась, словно её никогда не
существовало.
В какой-то момент Виктор даже поверил в то, что им удастся
добраться то Тарбиллиана, где в дело вступит городская стража. И не
будет никакого боя с магами и порядком от них отставшими
сигнатурами, которым, при текущем темпе, до нынешней позиции
беглецов добираться чуть ли не десять минут.
Но всё поменялось в тот самый миг, когда в бой вмешался
четвёртый маг, прежде лишь наблюдавший за своими «коллегами».
Лопнул барьер, который Линнет, среагировав на новую опасность,
успела своевременно развернуть. Но мог ли маг первого круга что-то
противопоставить магу четвёртого? Едва ли: хрупкая прозрачная стена
рассыпалась, не остановив и даже не задержав кандалы из тёмного
тумана, в одно мгновение сковавшие и стянувшие крылья Виктора у
самого основания.
– Выкуси, …ть! – Выругался проклятый, развеивая и вновь
материализуя крылья. Кандалы остались позади, бессильно упав на
землю и удивив магов, которые уже сбавили скорость и приготовились
окружать беспомощную цель. Оно и логично: крылья «святого» – это
вам не заклинание, которое нужно заново формировать на протяжении
бесконечно долгих секунд. Да и сам Виктор ни разу не маг, а
вирфорт, отбившийся от посягательств целого верховного божка!
Линнет же, поняв, что её боевая магия здесь бессильна, прикусила
губу и вскинула руки за спиной несущего её проклятого, начав
создавать самые яркие светляки, на какие только была способна. Они
какое-то время держались у её ладоней, после чего отрывались и
поднимались на несколько метров вверх, располагаясь точно между
беглецами и магами, парящими в небе. Сил это известное даже
ребёнку, – одарённому, естественно, – заклинание требовало крохи,
существовало не дольше минуты, но в условиях наступившего вечера
работало превосходно. Здесь и сейчас преследователи ориентировались
в большей мере на своё зрение, а не на восприятие, так как оно,
во-первых, по всем параметрам, в десятки раз уступало таковому у
проклятого, а во-вторых значительно теряло в эффективности там, где
буйствовала мана.