Замок Чёрной Королевы - страница 2

– Это Надька! – сказала чёрненькая, указывая на рыжую, растрепанную.

– А это Сонечка! – завопила Надька и, похоже, заехала локтем в бок Сонечке, потому что та охнула.

– А меня Алина зовут, или Аля, как хотите! – Алина подбежала к окну.

– Пойдёшь завтра с нами за ягодами? – спросила Надька. – Ягод в лесу – ужас сколько.

Алина оглянулась на маму, та часто-часто закивала головой, заулыбалась.

– Пойду, конечно. Только тётушке кофе отнесу и пойду.

– Тётушке! Это та, что на чердаке сидит? Ух, страшная! – скривила губы Сонечка. – Я думала, она уже померла давно, а она вон кофе пьет. Смешно!

– Ну, пока, Алька, до завтра! – крикнула Надька.

Девчонки мигом исчезли.

– Видишь, у тебя уже подружки завелись, – заметно повеселев, сказала мама. – Не забудь сливки и четыре куска сахара.

Они поужинали кашей из пакетиков и легли спать. Алина уснула сразу, глубоко и сладко.

Утром она почувствовала лёгкий поцелуй на щеке – это мама уходила.

– Мамочка, – сонно пролепетала Алина и снова погрузилась куда-то в недосказанную путанную сказку.

Алину разбудил резкий дребезг колокольчика.

«Тётка проснулась, – с досадой подумала Алина. – И чего ей не спится?»

Алина поискала глазами своё голубое платье, которое она вечером кинула куда-то, на сундук, что ли? Но платья не было.

Так, босиком, в ночной рубашке, подбежала к электроплитке. Кофейник был совсем горячий. Рядом на кухонном столике два бутерброда с колбасой – это ей мама оставила.

«Четыре куска сахара, – вспомнила Алина. – И сливок побольше. Надо же какая старуха, любит вкусненькое…»

Стараясь не расплескать горячий кофе, Алина стала подниматься по шаткой винтовой лестнице.

Тут её снова оглушил звон колокольчика.

– Да иду я, иду! – крикнула Алина.

Вдруг почему-то пахнуло застоялым, сырым воздухом, как будто она опускалась в подвал, а не шла вверх на второй этаж. Да ещё прямо перед лицом мелькнул белый попугай. В когтях серебряный колокольчик – видно, это он звонил.

Алина вошла в низкую комнату со скошенным потолком. Ну и темнотища! Алина пригляделась. Вон сидит старуха, расползлась по креслу. Вся укутана в какое-то пыльное тряпьё, так что лица совсем не видно. И на окнах не шторы, а паутина. Правда! Вон паук по шторине бежит, нитку тянет, тянет…

А это что? Кошка старая, облезлая. Спит на подушке. Шерсти три клочка. Видна кожа жёлтая, больная. Тьфу, гадость! Еще заразишься.