- Буду осваивать новую профессию, - решила я, залезая под теплое
одеяло. Уже по ночам при открытом окне было прохладно, тем более
Волга недалеко.
* * *
Доехала до студии вовремя. Едва успела на летучку. Проводилась
она по понедельникам, но сегодня была внеплановой, так как нас
представляли всему творческому коллективу. Были здесь и еще двое –
парень, студент политеха и девушка, из педвуза, студентка
иностранного факультета. Его звали Георгий, её Дина. Были они
одного возраста и немного моложе меня. Когда назвали мою фамилию и
я встала, то по залу пронеслось:
- У-у-у!
И аплодисменты.
Я смутилась. Главный сказал, что нас будут готовить постепенно и
кто будет лучше, того и оставят дублерами. Пока будем стажерами.
Мне было удобно – рядом и каждый день. Тем более, что меня знали и
я знала многих. Прикрепили меня к старой, то есть пожилой дикторше
Ольге Павловне, которая и готовила себе замену. Она была диктором
еще и на областном радио и поэтому не огорчалась, что уходила.
- До пенсии буду работать голосом, - ответила она на мой вопрос,
уходит ли она совсем и когда. – Как только наши наверху (так
называли начальников, кабинеты которых располагались на втором
этаже здания) дадут тебе добро и посадят в кресло диктора. Так что,
чем быстрее войдешь в профессию, тем быстрее я освобожу место.
Она была хорошим наставником: исправляла мои произношения,
заставляла читать вслух, ставя правильно ударения, повышать и
понижать голос при чтении каждого предложения и даже целого абзаца.
Записывали на магнитофон потом слушали и она показывала мне, где
были ошибки. Кажется всякому, что за работа такая, сел и читай! А
вы попробуйте сами, прочитать напечатанное правильно, да чтобы
другие поняли, что ты читаешь, о чем вещаешь, как смотришься при
этом. Сто потов сошло за месяц моей учебы.
Наконец меня пригласили прочитать за кадром стихотворение в
десять строк в литдраме. Я очень волновалась. Еще больше оттого,
что решили меня показать еще и лицом! Всего лишь на начальные пару
строк. Потом переход на картинки об осени и на музыкальной
заставке. Что я пережила за эти несколько секунд, невозможно
описать. Во-первых меня гримировали, потом делали причесон с моими
длинными волосами, затем светили, усаживали, настраивали камеру.
Гримерша несколько раз пудрила меня, снимая со щек и лба капли
пота, которые отсвечивали на экране. Наконец дали добро и я
улыбнувшись, как приказали, начала читать стихи Николая
Заболоцкого, которые мне трудно было читать, и которые я почти
пропела. И мне разрешили такую вольность. Видимо, когда говорила
эти строки на репетиции, это и понравилось режиссерше Нике. К тому
же, она первая решила показать меня в эфире. Так сказать, первый
мазок художника на моем портрете будущего диктора. И возможно
ведущего их часовой программы о новостях искусства в городе и
области.