Всем хотелось побывать на комплексе «Мамаев курган».
Он был открыт в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году. Об
этом долго и много рассказывали в СМИ того времени. Этот мемориал
воинской славы был грандиозным сооружением. Чего только стоил
памятник «Родина-мать»!
Описать невозможно – это просто надо видеть. Вдоль просторной
лестницы наверх к Пантеону славы и памяти, шла гранитная лестница с
двумястами ступеней, по числу дней Сталинградской битвы. Постепенно
поднимаясь, видишь скульптуры и водоемы, площадки и стены-руины,
изображающие останки землянок и окопов после бомбежек. В зале
Пантеона в центре расположена рука с факелом огня, как символом
вечной памяти потомков о подвиге отцов и дедов. Стены завешены
гранитными знаменами с именами всех погибших защитников
Сталинграда.
И музыка!
У вечного огня сменяется караул солдат и пионеров.
Потрясающее зрелище, аж до мурашек!
Город же жил своей обычной жизнью тех времен. Люди работали,
учились, рожали детей, отмечали праздники и ездили отдыхать, даже
за границу. Всё, как и в столице, только в меньшем размере. Такие
же люди с такими же запросами и желаниями. Чаще с бытовыми
проблемами, то есть где и что можно «достать».
Мне же до сих пор было трудно привыкать к суете и постоянному
поиску дефицита и стоянию в очередях.
Мои уже привыкли к ним, а я всё никак не могла притерпеться,
приспособиться к этому атавизму советской действительности. Мало
уделялось внимания населению, мало отпускалось средств для их
воплощения. Магазины, поликлиники, детсады и даже школы – везде
столпотворения и везде блат или «волосатая рука».
Вот такой рукой и был мой дядя Зиновий Иваныч. Все-таки он помог
устроить меня в библиотеку. Но куда? Не поверите – на студию
местного телевидения! Туда срочно требовался на время декретного
отпуска сотрудник с библиотечным образованием. Это примерно на
полгода.
- Возможно и на год, - как сказали мне в отделе кадров, когда я
пришла знакомиться с новым местом работы.
Студия телевидения Волгограда располагалась на самой высокой
точке города – на Мамаевом кургане. Там стояла вышка-ретранслятор и
тут же находились не только технические помещения, но и творческие
кабинеты. Само здание было в два этажа, моя библиотека на втором.
Когда я вошла в неё, то была поражена не только её крохотной
площадью, но и ужасной захламленностью. Единственное окно еле
пропускало свет, стеллажи вдоль стен были до самого потолка и все
завалены литературой. Книги, газеты и журналы лежали кое-как везде,
даже на полу. Было такое впечатление, что это был склад или подвал,
куда без надобности скидывали весь печатный хлам. У окна стоял
письменный стол, на нем перевернутый ножками вверх журнальный
столик. Стул и кресло тоже были завалены макулатурой.