У нас есть полиция, если что, в кухне есть нож, на крайний случай можно заорать, и мужчина из соседней квартиры, уже ни один месяц меня клеящий, придет на помощь.
Чем быстрее я открою и поговорю с ним, тем быстрее снова избавлюсь.
Забуду, как страшный сон. Снова. А забуду?
Все замерло, кажется, даже демоны за дверью затаились.
Провожу дрожащей рукой по волосам и лицу, стирая последние следы сонливости, чтобы потянуться к двери.
Открывала медленно, так, словно в страхе пробиралась по лесу.
Юра изменился, теперь я понимаю, почему я сразу не узнала его. И дело даже не в темном освещении или дредах, которых теперь не было.
Дело было в нем самом. В раздавшихся плечах, еще больше ожесточившихся глазах, твердой линии рта, и руках, судя по размеру, одним движением способных свернуть человеку шею.
Не просто человеку, мне. Раньше он был юношей, теперь передо мной стоял мужчина. Властный, жестокий, привыкший повелевать.
— Привет, Рыжуля.
— Здравствуй, Юрий.
Голос, конечно, тоже. Стал глубже, ниже, словно раскатистый гром в летнюю удушающую жару. Такую же, что у меня в теле.
Воздуха почти не осталось, а сердце вот-вот вырвется из груди.
Зовите срочно доктора, больная снова залипла на насильнике.
Эта мысль меня отрезвила.
Он насильник. Таким был, таким он и остался.
И взгляд. Он снова меня раздел, трахнул, одел, нагнул и заставил сосать. И все одним только взглядом. Не человек, животное.
Я перестала глазеть и, нахмурившись, сложила руки на груди.
— Зачем пришел?
— Соскучилась? — сыронизировал он и ухмыльнулся. — Приехала в Москву, а старым друзьями не сообщила.
— Напомни мне, когда мы стали друзьями? — его насмешливый тон в край выбесил, и я, встав на изготовку, начала стрелять обвинениями. — Не тогда ли, когда ты меня насиловал, или может быть, когда избивал, а нет, — закатила я глаза. — Наверное, когда за гипотетическую измену чуть не отдал на растерзание своре похотливых ублюдков? Мне нечего тебе сказать, уходи!
Сказала и попыталась закрыть двери, но властная рука, словно шлагбаум, не дала ей двинуться с места.
— Не так быстро. Во-первых, ты украла мою футболку, — он, даже не обращая внимания на мое тело, просто отодвинул и протиснулся в прихожую. Его амбалы — те самые уроды — все это время стоявшие за ним, тоже вошли внутрь и закрыли двери.
Черт. Кажется, я что-то говорила про адекватность.