– Не думала, что ты решишь встать на сторону того, кто виновен в
уничтожении тебе подобных. Однако поздно думать над тем, как
остановить камнепад, когда он уже несется тебе на голову, – сладко
улыбнулась она и щелкнула черными пальцами.
Умертвия зарычали и сделали шаг вперед.
– Умертвия не чувствуют боли, они яростные и бесстрашные орудия
чистой злобы. Их цель – добраться до войска Крустника и покончить с
ним. Что до остального, то не мне тебе рассказывать, что не пройдет
и нескольких дней, как солнце и зной прикончат умертвий быстрее,
чем это сделают твои железяки. Пхеи будут спасены, пусть и большой
ценой, но люди княжества готовы к жертвам ради будущего, а вот ты
похоже выступаешь на стороне большего зла, и поэтому будешь
уничтожен. Лучше брось все и спасай свою жизнь. Рога поют – Гон
вышел на охоту! Хочешь, я даже сжалюсь над тобой, и дам тебе фору?
Адэ не узнает.
– Где она?..
– У тебя сейчас есть дела поважнее, чем гоняться за
призраками…
Рев сотни истлевших глоток приближался. Через пару ударов сердца
вся армия мертвых заполонила рощу – их могильно-синие глаза
сомкнулись на одном единственном человеке, который имел наглость
выйти один на один с посланниками самой гнусной силы, которую
носила земля.
– Слишком поздно, – вздохнула ведьма, взмывая в воздух верхом на
метле. – Если от тебя останется хоть что-то, то ты тоже
присоединишься к нашей пляске. Надеюсь тебе понравится.
Изъеденные червями руки потянулись к нему, готовые разорвать
наглеца на клочки, вбить в землю, а потом пожрать его теплую плоть.
А за его спиной земля под цветочным покрывалом начала трещать и
расползаться...
Каурай сделал глубокий вдох, впуская в себя запах гниения и
неописуемой злобы. И сомкнул пальцы на рукояти меча. Оплетка
встретила его легким покалыванием на коже – от нетерпения меч
наэлектризовался и дрожал, сгорая от желания напиться кровью до
отвала.
Одним махом Каурай обнажил взвизгнувший клинок. Он не вернулся в
ножны до самого утра.
* * *
Они гнали Красотку всю ночь, пока не решили, что погони за ними
нет. К этому времени утро уже разогнало мрак.
Пока лошадь с Богданом на спине устало переставляла копыта,
Игриш разгребал росистую траву босыми ногами и до боли в глазах
вглядывался в белую пелену, затопившую лес. Даже рассвет не смог
побороть тягучий смог – дальше нескольких шагов путники были
практически слепы.