– Мне тридцать семь, Арина. Я уже не могу участвовать в отборе, хотя к кандидатам в твои супруги такие требования, что я бы и в лучшие годы не прошёл бы кастинг. Как видишь, пытаться строить с тобой отношения не получится. Прости. Мне, правда, не стоило приходить. Просто… я не ожидал, что со мной может случиться что-то подобное, – как-то грустно улыбнулся док.
– Прекрасный возраст. Мне нет дела до их кастингов, Шад. Раз уж необходимо несколько мужчин, чтобы жить по правилам Нового Марса, то выберу я их сама. Важно знать – желаешь ли ты быть со мной? Не на тех условиях, которые прописаны в ваших дурацких правилах, а как мой муж – один из тех, с кем я буду делить все радости и горести, растить детей и стариться вместе. Ты этого хочешь? – серьёзно спросила я, пытливо всматриваясь в зелёные глаза.
– Арина… – выдохнул моё имя Шад, сжимая меня в кольце своих рук.
– Это да? – спросила я, зарываясь пальцами в короткие тёмные пряди.
– Ты мечта, Арина, – моя тайная фантазия. Не заставляй меня надеяться, разочаровываться будет больно, – дрожа от напряжения, сказал Шад.
Что я могла на это ответить? Никто не знает, что будет завтра, я сама могла только верить, что всё будет хорошо.
Я сама потянулась к его губам, нежно касаясь, как будто приглашая. Шад целовался не так умело, как Рам, хотя это и понятно – откуда взяться опыту? Но та страсть, почти отчаяние, с которым отвечал мне док, заводила не меньше.
– Доктор Пирс, вас разыскивал секретарь. Он не может вам дозвониться, – раздался за спиной спокойный голос Сейма.
– Да. Сейчас, – хрипло ответил моему помощнику Шад. – Мне нужно уйти, Арина. Я и так нарушил все инструкции, которые только можно было нарушить, – нежно погладив меня по щеке, признался док.
– Иди, – нехотя отпустила я мужчину, покидая его колени.
Блин! До чего же перед Сеймом неудобно! Сегодня он дважды заставал меня в пикантной ситуации, причём с двумя разными мужчинами.
– Тебе нельзя быть с доктором Пирсом, Арина, – предупредил меня парень.
– Я взрослая самостоятельная женщина и не собираюсь спрашивать у кого-то разрешения, – огрызнулась я, недовольная услышанным.
– Ты права: никто не может ограничить тебя в чём-то. Вот только связь с пациенткой – это грубейшее нарушение врачебной этики. Если узнают, то у доктора Пирса будут серьёзные проблемы вплоть до лишения лицензии. Он один из ведущих специалистов клиники и любит свою работу, – ответил Сейм, заставляя меня похолодеть от страха.