Снова я пришел в себя от боли меня везли во внедорожнике в
госпиталь. Меня уже перевязали, и я опять потерял сознание. Когда
нет сознания, нет и боли. На дворе стоял 1975 год, вокруг была
Родезия. И в машине везли тяжело раненного, периодически теряющего
сознания Питера Стоуна, в душе которого теперь жил я Костя Пряхин,
убитый в первый день мятежа частной военной компании в России. И не
спрашивайте, как это может быть. Сам знаю, что так не бывает, но
вот сейчас это было, но объяснения или понимания как это случилось
не было. Вот такая парадоксальная ситуация. Я решил просто – раз я
сюда попал, значит так надо. И не мне с этим спорить. Будем жить.
Только вот, что теперь делать я-то считал, что негры боролись с
колонизаторами и бились за свою свободу. Они же вот насилуют женщин
и убивают белых людей. Из памяти Питера Стоуна я знаю, что на ферме
никогда не били и не убивали негров. Кто хотел работать – работали
и пахали землю, и на ферме выращивали пшеницу и кормили многих и
многих. Крупные сельскохозяйственные предприятия /фермы/
производили пшеницу в товарных количествах и поставляли зерно для
половины Африки. Не будет ферм и не будет хлеба. Будет голод –
неужели это так надо для революционеров, чтобы Африка загнулась от
голода. Хотя для Северной Кореи голод привычное чувство. Для Китая
вообще негры расходный материал. Странно другое почему Британия нас
так подставила. Кого это нас, ты же русский. Нет теперь я Питер
Стоун и что бы не пополнить собой ряды в психушке надо жить и вести
себя естественно, как Питер Стоун. Вот только, что делать со своими
соотечественниками, которые в качестве советников воют в Анголе и
Мозамбике. Пока этот вопрос теория, но может и стать практикой.
Ладно пока замнем. Сейчас выжить надо и попасть в госпиталь. Из
истории мы знаем, что Родезия проживет еще пять лет до 1980 года и
затем предательство всех заставит белых уйти из Родезии или
погибнуть. Но пока ещё 1975 год и пока надо жить. Опять темнота
накрывает.
Снова я пришел в себя в госпитале. И там я узнал, что теперь я
сирота. Погиб с оружием в руках мой отец, это он стрелял до
последнего из пулемета и погиб от взрыва гранаты, выпущенной из
гранатомета. Погибли и мои братья и сестры и последней убили мою
маму. Теперь я сирота и теперь я не имею фермы. Ферму сожгли до тла
и восстановить её невозможно. Теперь там зона безопасности. Зону
безопасности расширили до 1100 километров и теперь там отлавливают
боевиков этих революционных фронтов. Именно они и убили моих родных
и сожгли нашу ферму. Простить это этим неграм я не могу. Ни в
качестве Питера Стоуна, ни в качестве Кости Пряхина. Не понимает ни
он, ни я какие это такие революционные потребности были в том,
чтобы убивать моих родных и уничтожать ферму.