– Надо бы после Троицы. Через три недели. Да не получится. Тебе летом не за вениками ехать, а к родителям. Небось, скучают по тебе.
Теряев пожал плечами.
– Опять же, – говорила бабушка, – не куда-нибудь едешь, а в Африку. Посмотришь, какая она.
– Посмотрю, – согласился Теряев. – Но вот если бы с тобой в Африку поехать. И с Витей. Тогда было бы совсем хорошо… Ба! А моя сестрёнка, которая появилась в Африке, она согласится со мной играть?
– Не думаю. Она ведь ещё очень, очень маленькая.
Теряев вздохнул.
– Ба! Я в прачечную схожу.
– Куда ж ты пойдешь, у тебя еще сапожки не просохли.
– Пойду в ботинках.
– Так ты хоть галоши бы тогда надел.
– Не, галоши не модно.
– Что это ещё за «не модно»! Насмотрелся телевизора. Не пущу без галош!
Теряев исчез за дверью.
Бабушка вытирала посуду. Уронила тарелку в мойку, и та разбилась.
– К счастью, – сказала бабушка самой себе.
Теряев появился: из ботинок широкой каймой виднелся целлофан.
– Это что?
– Галоши наоборот. Внутренние.
– Заболел?
– Может, я первый так придумал, а за мной уж будет такая мода.
– И как же это, по-твоему, называется?
– Авангард.
– Пороть тебя некому. Надевай галоши!
Но след Теряева уже простыл.
Весна совсем уже распоясалась. С крыш капало. По дорогам текло. Сугробы становились немощны и неказисты. Деревья были ещё черны, но уже радовались, предвкушая грядущую жизнь, и махали Теряеву ветками.
Он помахал в ответ.
Теряев шёл себе и шёл из прачечной со внушительным пакетом в руках, пока не услышал:
– Спи, проклятая!
Остановился, оглянулся: у дверей продовольственного магазина стояла девочка с огромными, тёмными, злыми глазами и длинными косами, уложенными над ушами в «баранки». У ног девочки громоздились сумки, раздувшиеся от всевозможных товаров, и игрушечная коляска, которую девочка трясла так яростно, что беззащитная кукла едва не вылетала из коляски.
– Спи, проклятая! – шипела девочка.
Теряев подошел ближе.
Девочка взглянула высокомерно, но увидела целлофановую кайму над ботинками и спросила с любопытством:
– Это чего?
– Внутренние галоши, – сказал Теряев и пояснил: – Авангард.
Девочка не поняла, но на всякий случай обиделась и сказала:
– От такого слышу, – и тут же забыла о Теряеве, выхватила куклу из коляски и шлепнула ее по лбу. – Сил никаких нет. У людей дети как дети, а эта?! Изверг рода человеческого! Не пришей кобыле хвост!