Приезжим людям было тяжело приспособиться к нашим уральскому климату. В то время было много эвакуированных из Средней России, Украины. Они очень тяжело переносили морозы и те нечеловеческие условия жизни, в которые попали. За опоздание на работу, прогул, в особенности за самовольный уход с работы, судили по законам военного времени. На заводах много работало женщин, молодых девушек. Многие из них не выдерживали и сбегали с работы.
Однажды мы шли в деревню: часть расстояния по железной дороге, часть по лесу. Идем по железной дороге, подходят к нам две молодые девушки (по-видимому, сбежавшие с завода) и спрашивают, правильно ли они идут. Также спросили, где поблизости находится какая-нибудь деревня, чтобы раздобыть себе немного еды. На железную дорогу беженцы выходили для того, чтобы убедиться, правильно ли они идут. Шли в основном по проселочным дорогам. В ином случае их быстрее могли поймать, а это значит – судить. До сих пор стоят у меня в глазах эти две красивые девушки. Мне кажется, они были украинки.
На заводах работали трудармейцы. В трудовой армии служили в основном жители Средней Азии. Какой убогий у них был вид! По-видимому, все, что они имели из одежды, наматывали на себя. Надо было их понять – коренные южане – и вдруг попали в такие суровые условия! Иногда они ходили по домам и просили милостыню. По-русски говорили очень плохо. Придут, бывало, и просят:
– Шесть ног одна голова.
Мы, дети, смеялись:
– Шесть ног одна голова! (Злой был смех). От взрослых за это попадало.
Это означало: дайте чеснока одну головку. Жаль было их очень. Бедный наш народ, сколько он выстрадал!
Летом продолжали ходить за ягодами, но теперь уже их продавали, а на вырученные деньги покупали кусочек хлеба. Чтобы набрать ягод, нужно знать ягодные места. Приезжие не могли этого знать. Мы же знали, когда и куда пойти за той или иной ягодой, поэтому редко приходили пустые.
* * *
Наступил самый страшный для нашей семьи год – сорок третий. Я пошла учиться в шестой класс. Вдруг маму привозят с работы в тяжелом состоянии. На следующий день ее срочно отправляют в больницу в Свердловск. Заболевание – онкологическое. Мы с бабушкой остаемся вдвоем. Нина работает в деревне. Ни еды, ни топлива – нет ничего. Как назло, в этом году были сильные морозы. Каждый день, придя из школы, брала санки и шла в лес за дровами. Что же я могла привезти? Это были сучья, которые торчали из глубокого снега, полусгнившие пеньки и мелкий хворост. Такими дровами в лютые морозы дом не натопишь. Но все-таки можно было согреться.