– Я балерина. Кроме танцев, мы изучали историю театра, оперы, балета. Ты же слышал о Жизель, Кармен, Одиллии? – Аня посмотрела в глаза Андрею и поняла, что говорит не о том. Инопланетянин, стоящий сейчас напротив неё, понял бы больше, чем этот парень с морской выправкой. – Ну, неважно это.
– Да нет, как раз очень интересно. Я об этом ничего не знаю, так далёк от театра, вообще ни разу не был. Сначала пять лет учёбы, потом три года по морям-океанам, не довелось пока.
«Какой интересный поворот, – подумал про себя Андрей. – Ни разу в жизни не видел настоящую балерину, а тут такая удача. Вот откуда эта прямая спина и тонкая талия. Им, наверно, вообще запрещено есть. С такой девушкой не стыдно друзьям показаться, хороша собой, умна, сдержанна, ещё и с такой необычной профессией».
Они присели на бортик фонтана, но разговор дальше не клеился. Андрей, чувствуя свою ответственность за приглашение девушки на свидание, решил, что молчать ему негоже.
– Может быть, в кафе посидим?
– Я не знаю. Нет, наверное. И здесь хорошо, прохладно от фонтана. А там же калории от пирожных, удержаться трудно.
– Что, совсем нельзя? Нисколечко?
– Да сейчас-то, наверно, можно уже, педагоги ругать не будут. Некому уже ругать… Вернее, некого. Мы для училища теперь никто. Кто смог, у кого прописка есть или договорённость с театром – те остаются в Москве. А нам с Ниной – на выход.
Аня замолчала, погрузившись в свои невесёлые мысли. Андрей почувствовал состояние девушки и не знал, чем утешить. Спросить о дальнейших планах? А если их нет? Вчера девушки говорили, что им осталась неделя проживания в интернате – вот, значит, как у балерин называется общежитие. Наверное, уедет к себе домой, куда же ещё ей деваться?
– Поедешь к себе домой? А ты, кстати, откуда родом?
– Да от Москвы недалеко, четыре часа на поезде. Иваново. Город невест.
– Почему невест? А женихов там нет?
– Так давно сложилось в песне. Когда-то в Иваново работало много текстильных фабрик, на которых трудились в основном женщины, ткачихи. Мужчин было меньше, не всем девушкам удавалось стать чьими-то жёнами, так и старились вечными невестами. Сейчас фабрики позакрывали, а поговорка осталась. Выбора у меня нет, куда ехать. Только домой. Москва слезам не верит, собирай чемодан и на вокзал.
Андрей видел, что Аня произносит эти слова без эмоций, отрешённо и как само собой разумеющееся. Ни восторга по поводу встречи с родными, ни блеска в глазах накануне начала карьеры балерины он не заметил. Отчётливо было видно только, что Аня страдает от необходимости уезжать из столицы.