– А вдруг они нас в кустах поджидают? – прикинулась испуганной Яна.
– Это у вас в Москве придурки по кустам сидят, а у нас нажрались, морды набили друг дружке, и по кроватям.
– Шучу я. Один – ноль в мою пользу. О! Не одни мы не спим.
Их обгонял велосипедист. В длинной домотканой рубахе, простеньких брюках и ослепительно белых кроссовках размеренно жал на педали сухонький старичок. Сёстры не прошли и двух метров, а велосипед уже маячил в начале главной улицы Царёвска. Единственный фонарь последний раз осветил огромную вязку сена, и дед растворился в темноте.
– И как только дедуля не надорвался? – всё ещё удивлялась Яна местной жизни.
– Своя ноша не тянет. А чего это он по ночам сено возит? – скорчила рожицу Ирка.
– Ворует потихоньку…
После развала Союза рухнувшая культура не стала сдерживающим фактором в стремлении россиян коллективно выжить в условиях рыночной экономики. Растащили всё по своим норкам и дворам, всё, что создавали общими усилиями не одно десятилетие. Ломать – не строить.
Но Яна с Ирой не интересовались политикой и социологией, поэтому тему расхищения бывшей социалистической собственности и воровства развивать не стали. Хихикая и неся околесицу, дошли сёстры до дома, и ввалились в «келью» одновременно.
– Отлично проветрилось. Я закрою, – направилась Яна к окну.
– Напрасно. Там Саша внизу ждёт, хочется ему взглянуть, как ты будешь купальник надевать, – кривлялась Ирка.
– Ах ты, язва малолетняя! – швырнула Яна в Ирку подушкой.
– Ты хоть чё делаешь?! – завопила Ирка, вытаскивая подушку из ведра, – теперь сама будешь на ней спать. Да ладно, ладно, я пошутила, воды-то мало, она не намокла. Один – один.
– Что ж – квиты. Полотенце у тебя…
– Для дорогих гостей как хоть не иметь, – весело отозвалась Ирка.
– Я тебя серьёзно спрашиваю.
– А я тебе серьёзно и отвечаю. Вот это подойдёт? – сняла с верёвки рыжее махровое полотенце Ирка.
– Вполне. Вода ночью тёплая, а вот на суше, увы, после купания очень холодно.
– Так ты всё-таки собираешься купаться?!
– И долго, – Яна легонько щёлкнула по носу сестрёнку.
– Тогда выпьем, чтоб ты в реке не замёрзла. Вот тебе огурчик, – ловко орудовала приборами Иришка, – чокаться не будем и так нынче чокнутые.
Хлопнув по маленькой, они вновь переоделись и вышли на улицу. Полотенце цвета ядрёной ржавчины ярким пятнышком осталось висеть на стуле.