Глаза парня блестели от счастья, увидев перед собой Ловкача. Того самого, о котором твердила вся его деревня. Тот, кто убил Темного мага голыми руками и спас мир. По-крайней мере, так говорили.
– Прости, – посмотрел себе за спину Кайс. – Ты видишь тут кого-то еще?
– Вы помните меня, милорд?
– Ты, вроде, внук охотника, верно? – попытался вспомнить лорд, прищурившись едва заметно. – Алекс вроде?
– Да. Он самый. Я последовал в Империю сразу после того, как на нашу деревню напали.
– Кто напал? – Кайс сел напротив парня. – Стражники, которые тебя задержали, твердили, что ты говорил про надвигающуюся войну. И этим самым решил посеять панику в городе, который итак напоминает огромный рынок. Здесь слухи бьют фонтаном и это лучшее оружие.
– Мизрах. Воины сожгли деревню и перебили всех. Я сумел сбежать.
– Интересно… – Кайс встал со стула, отошел в сторону и стал смотреть в стенку, задумавшись о чем-то своем. – Ты видел командира или… командиршу?
Его взгляд стал другим – он просверливал прямо до костей. Жуткий взгляд, явно в нем не было ничего хорошего.
– Был командир. Но он был в черной одежде с серебряными узорами в виде змей. Я его никогда не забуду. Эти змеиные глаза… – по лицу Алекса покатились слезы, вспомнив смерти людей, которых он знал, видел, любил. Сжимая зубы в порыве ненависти и боли, парень ударил по столу руками, но Кайс остановил его. Он понимал, что испытывает парень. Почти в таком же возрасте он испытал боль потери матери. И что Алекс, и что Кайс боль им причинил один и тот же враг – Мизрах.
– Змеиные глаза? – удивленно спросил Кайс. – Он был один?
– Я видел только одного. Он передал послание.
– Послание? – Ловкач заинтересовался еще сильнее. – Помнишь его?
– Эл ам’руле едавок’кофу… вроде так.
Конечно, парень произнес это неслаженно и с явным акцентом, но Кайс понял значение слов, пускай не сразу и с сомнением. Но все же, одно слово юнец сказал точно.
– Ты уверен? – уточнил Кайс. – Точно «ам’руле», а не «те’нэбху»?
– Вы смеетесь, милорд? – разочарованно проговорил Алекс.
– Нет, просто это важно, – Кайс подошел ближе и посмотрел ему прямо в глаза, со всей серьезностью написанной на его лице, – ведь то, что ты передал, означает следующее: «Его не остановить». Но… в Мизрахе правит женщина.
– Мне это неведомо. И мне лгать бессмысленно.