В океане начал зарождаться невиданной силы смерч. Смешиваясь, холодные и горячие потоки воздуха закручивались в тугую спираль и вместе с солёной водой неслись на побережье…
Из жерла Колоконды ядром вылетел тысячетонный камень, потрясая окрестность своим могуществом. Будто пристреливаясь, вулкан вздрогнул, скинув со своих могучих плеч скалы, леса, всё живое…
Торнадо, набрав силу, двинулся в дорогу. По пути, проверяя свои мускулы, он проглотил трёх своих меньших собратьев. Над побережьем, сколь видит глаз, наступила темнота.
И вот настала минута, когда из недр Земли яркими языками-потоками полилась лава. Кратер, шириною в шестьсот километров, пришёл в движение. Начались роды Колоконды: из жерла вверх с невероятной силой взвились камни, пепел, газы…
В этот миг смерч со скоростью триста километров в час лезвием вонзился в этот столб и увлёк за собой.
Трудно представить себе эту вселенскую битву двух стихий на Земле. Но кто-то, наверняка, из далёкого космоса наблюдал за борьбой двух титанов. Однако длилась эта борьба недолго. Торнадо, одолев гнев Колоконды, стремительно понёсся назад в сторону океана…
Рано утром два рыбака вышли в океан порыбачить. Проплыв полчаса на моторке, они, к своему удивлению, увидели на пути небольшой остров, который ни на одной карте не значился. Изумлённые своим открытием, они немного посовещались и дали ему имя Конда.
– О-о-о! Ух! Будто гору одолела.
– Да-а-а! А я будто море переплыл.
– Как хороши эти мгновения
– Эти мгновения блаженства – вершина всех удовольствий.
– Особенно, как я заметила, выше всего я взлетаю, когда меняю партнёра.
– У каждого свой почерк. И очень интересно разобраться в его каллиграфии.
– Я пошла в ванную, а потом ты. Хорошо?
– Пусть будет так.
Через несколько минут внешне чистые он и она, как голубки, сели за столик, со вкусом обставленный местным поваром из гостиницы. К красному французскому вину, а его на остров привозят постоянно, были предложены кусочки филе акулы, приготовленные на пару по здешнему рецепту.
– И часто ты меняешь партнеров?
– Тогда, когда хочу вспорхнуть над всем своим бытием.
– Твое бытие – замужество, – наливая себе и ей в бокалы терпкое вино, констатировал он факт.
– Муж – постоянный голубятник. Он любит свою голубку. Он отпускает меня иногда на свободу полетать, чтобы я насладилась полетом, высотой, голубизной неба, прелестью парения… Разве это плохо?