– Да… И не узнаешь сразу, – сказал он и включил воду.
Ванная – единственное место, обставленное почти с роскошью. Японская сантехника. Занавеска для душа. Шкаф с шампунем и дезодорантом на полочке, зубная паста и прибор для бритья «Жиллет». Черный кафель со всех сторон, даже на потолке, куда были вмонтированы лампы. Душ он любил с детства. Холодная ли, горячая ли вода – это не имело значения, главное – напор, который бьет в макушку и очищает твое «неповторимое» тело от грязи. Душ и дождь рифмуются, считал он…
Прошло полчаса, и он открыл дверь подъезда и шагнул в мир. На нем были потрепанные кожаные штаны, черная футболка с надписью «GВCВ» и линялая джинсовая безрукавка. Солнцезащитные очки прикрывали синяк. На левой руке был серебряный браслет-цепочка. Шею украшал медальон на длинном черном шнурке. Куда он направлялся – не знал никто, даже он сам смутно представлял, чем займется. Ноги несли его в сторону «Старого города» местной забегаловки, где за плату можно было более или менее хорошо (в зависимости от кошелька) попитаться. Свернув направо, он попал в маленький дворик пятиэтажки. Поднялся на второй этаж. Нажал на кнопку звонка и сразу же вошел.
Здесь жил Борис, друзья называли его Призраком за способность сматываться из самых запутанных и отчаянных разборок.
Не задумываясь, пошел к спальне и лишь там, немного приостановившись, постучался. Прислушался и вошел.
На него смотрел один заспанный глаз, второй еще был закрыт.
– Привет. Мне нужен «байк», – он не любил много говорить. Второй глаз открылся, а руки стали медленно, как в полусне, тянуться к джинсам.
– В левом или правом? – спросил он.
– В левом, – голос Бориса был слегка охрипший. – Бак почти полный. Дня два он мне не нужен.
– Спасибо. Потом рассчитаемся.
Профессиональным жестом актера он вытащил ключи из кармана и переправил в свой.
– Тебе ничего не нужно?
– Ничего. Вали…
Он спокойно вышел из комнаты, закрыл дверь и, подумав, включил дверной звонок…
«Байк» был знатный. Призрак долго над ним трудился и создал шедевр мотодела. Увидеть эту тачку американцу или японцу – и Бориса замучили бы иностранные фирмы своими предложениями.
Скорость. Скорость – это второе, что он любил, после душа. Нет ничего лучше, думал он, чем ветер, который треплет твои волосы, обдувает лицо и тело. Нет ничего лучше дороги, которая мчится под колесами и заставляет забыть обо всем. Ты срастаешься с байком, ты – мотокентавр.