Холод на севере есть белый снег.
Висль-река дорогой готфам была еще от Алана.
Трудные к людям пришли времена: собрать не смогли урожаев, —
Решили, что конунгов это вина, что Одину жертву зажали.
Так вздернули в петлях на ясень двоих,
И вёльвы, приникнув к ногам их,
Поведали: домы оставить свои, за птицами путь пролагая.
Гипанис прошли, и Тирас возник по-зимнему льдами закован.
На переправе вдруг лед затрещал, вскинулись льдины сурово,
Многие в воду ушли насовсем, а уцелевшие разделились:
Кто перебрался – тем на запад лег путь, а тем, кто остался – к югу.
И каждый поток свою землю обрел – свершилась небесная милость.
И братьями целый век весты и осты звали друг друга, —
На Истре одни, а Кизик средь гор у Черного моря
Другие освоили вскоре.
Последний, весенний срывается снег,
Скрывается в мраке дорога,
Но всадник летит на буланом коне,
И в сердце стучится тревога.
Ущелье и тьма, только конь знает путь,
Устал, но себя не жалеет,
И всадник не смеет тройчаткой взмахнуть.
В кустах кто-то странно проблеял.
Упругая ветка хлестнула в лицо,
И дышит как кто за спиною,
А в свете луны пик надменно свинцов,
Зевнул плутень под алычею…