О, господин Кайф! Каким же разным ты можешь быть. И приятным, слегка расслабляющим, и веселящим, вызывающим эйфорию возбужденности, делающим человека подобревшим, разговорчивым и открытым для откровенной беседы и общения. Но ты бываешь и по-настоящему страшным. Валящим с ног, пробуждающим в человеке агрессивность, жестокость, звериную злобу, раздражительность, гнев и ярость. Коварный Кайф делает перебравшего гомо, так сказать, сапиенса смешным, жалким, убогим, отнимающим у него достоинство. Он даже доводит некоторых до убийства или самоубийства. При этом отключает разум, выкачивая из него начисто «тормозную» жидкость. Безжалостный Кайф, порой, в тяжёлых случаях, доведя алкоголика до белой горячки, развлекается показом тому спектаклей с участием чертей, монстров, чудовищ и всякой прочей нечестии.
Для несформировавшихся юных организмов двести с лишним граммов креплёного портвейна оказались с ног сшибающей, в прямом смысле этого слова, дозой.
Минут пять я ничего не испытывал. Потом в голове постепенно стала появляться приятная лёгкость. Окружающие предметы обретали необычную чёкость и контрастность. Сидящий в голове телеоператор, видимо, спохватившись, подкрутил трансфокатор объектива и навёл резкость. Впрочем, через пару минут резкость стала пропадать, а окружающие предметы поехали куда-то в сторону. Потом вернулись на место. И опять всё поплыло в сторону и вверх. Амплитуда и скорость перемещений стремительно возрастала. Время перестало существовать. И вот наступило ощущение как в детстве, когда после долгого, как в суфийском танце, кручения на одном месте вокруг своей оси встал и пытаешься удержать равновесие. Остановить зрением в одной точке «пляшущих человечков» – моих друзей, впрочем, сидящих, за столом, также не было никакой возможности.
О чём говорили с пацанами в тот момент? Разве вспомнишь? Наверное, обменивались впечатлениями от ощущений. Да это и не важно. Вот только, чётко запечатлелось в памяти, что через минут двадцать членораздельно выговаривать слова, а тем более предложения с первого раза стало проблематично.
Я попытался встать со стула и пересесть на диван. Мне удалось «угадать эту мелодию» только с третьей попытки. Всё кружилось, вертелось, и мчалось колесом. Шкаф, кресла, диван, телевизор, люстра вперемешку с лицами Васьки и Мишки закрутили бешеный хоровод, всё увеличивая и увеличивая темп. Трудно сказать, сколько продолжалась перед глазами эта свистопляска. В тело будто начали впиваться мелкие иголки, вызывая крупнозернистые мурашки.