Вновь, курсовой офицер, подвел учебную группу к старту и скомандовал: «Внимание, бегом – марш!» и включил секундомер. Я побежал первым, вся учебная группа, с командирами отделений, побежала за мной. Так я первым бежал почти до самого финиша. За 200 м до финиша я наступил на булыжник и как-то подвернул ногу, что мне в голеностопном суставе защемило нерв и я не смог наступать на правую ногу. Под руки меня товарищи довели до финиша. Вот из-за такой строптивости курсового офицера я перестарался – на повторных 3000 м ноги были расслаблены, и я защемил себе нерв, наступив неудачно на булыжник. А булыжники лежали круглые, как галька, но по весу в 2—3 кг. Больше месяца мне пришлось страдать от болей в суставе. Дней десять проходило, нога будто бы восстанавливалась, а тут марш-бросок на 6 км, меня не освобождали, я пробегал, натруживал на твердом асфальте ногу и опять болело в суставе, а надо было дать покой ноге хотя бы на месяц, а меня не освобождали. Но потом постепенно все прошло, начал через пару месяцев бегать нормально.
Приближалось окончание 1-го семестра, я успешно сдал сессию и готовился на каникулы ехать домой.
В родном поселке Лиховка, у своих родителей, к этому времени я не был 1,5 года, поэтому хотелось повидаться с родными и знакомыми. Зимние каникулы у курсантов нашего пограничного училища начинались с 1-го февраля и продолжались до 14-го февраля. Командиры строго предупредили, что билеты на самолеты брать не раньше, как на 31 января и возвратиться в училище должны не позже 22.00 14-го февраля. Я решил лететь домой самолетом. На билет я насобирал денег из своего курсантского денежного содержания. Сержантам – командирам отделений, на 1-м курсе, платили по 12 рублей в месяц. Билет зимой был льготный, как у студентов, была скидка 50 процентов. Билет на самолет я брал до г. Днепропетровска через Москву, который стоил тогда всего лишь 33 рубля со скидкой.
В кассе аэропорта, в Алма-Ате, указывалось место только до Москвы, так как брони я не успевал делать; чтобы иметь бронь в Москве, надо было заказывать билет за две недели. Ведь прямого рейса до Днепропетровска с Алма-Аты не было. Были у меня и попутчики до Днепропетровска: Гриша Демченко – курсант с нашей группы. С Алма-Аты до Москвы в то время, в основном, летали самолеты ИЛ-18, которые на полет затрачивали 5,5 часов и прилетали в аэропорт Домодедово. С Москвы до Днепропетровска надо было вылетать с аэропорта Внуково. Поэтому, прибыв в Домодедово, мы с Гришей Демченко сразу же садились на автобус и ехали во Внуково. Билеты-то наши были с открытой датой, а рейсов на Днепропетровск было всего два на сутки. Начиналась регистрация билетов на днепропетровский рейс, и нам приходилось стоять и ждать ее окончания, – вдруг останутся свободных два-три места, чтобы полететь этим рейсом. Оканчивалась регистрация, а там таких как мы, – с билетами, имеющих открытые даты, – оказывалось человек 5—6, а то и больше. Поэтому, при первой поездке, и не попали на первый рейс, ожидали несколько часов до регистрации на второй рейс.