И в первый раз за всю свою долгую жизнь они понимали, что разговор не клеится. А все из-за заявления Валентины Дмитриевны о том, что она видела полтергейст, который играл ей на арфе и читал Шекспира.
Самую жесткую позицию заняла Вера Ивановна. «Валька, признайся! Водки, чай поди, вчера хлопнула, а с твоим-то давлением разве можно?»
Анна Николаевна выбрала чисто христианский путь. «Валь, да всё бывает! Чего только сатана в глаза не напустит! Ты покрестись перед сном, молитвочку прочти, оно и отстанет!»
На возражение о том, что не так уж будет и плохо, если не отстанет: «Да ты чё, Ань, красиво-то как было, Господи!» незадачливая миссионерка ответа не нашла.
И только Мириам задумчиво поглядела на Валентину Дмитриевну, вздохнула и тихо произнесла: «Ну, вот и началось…»
А что именно началось, узнать не получилось. Тут как раз мимо них проехал полицейский «Уазик» с мигалками, и проблемы метафизические сразу же были вытеснены материальными: «Эт чё? Не иначе, как Вовка Фофан опять жене настучал! А айда посмотрим!»
К вечеру погода успокоилась. Небо прояснилось, отчего еще сильнее похолодало. Город засыпал в томительном ожидании начала зимы. А кошмар только начинался.
В мягком полумраке лаборатории работалось легко и спокойно. Десятки вычислительных машин, скрытые стыдливой тенью, тихо шелестели и постукивали, словно разговаривая друг с другом о чём-то важном. Непринужденный хаос из разбросанных проводов, записных книжек, запчастей и дисков создавал неожиданно уютное и мирное настроение.
В большом вращающемся кресле перед единственным светящимся монитором вальяжно развалился молодой ученый. На его глазах электронный мозг медленно, но эффектно обсчитывал какие-то облака грушевидной формы. Столбцы цифр ползли по экрану, плавно изгибались изящные, но непонятные кривые. Ученый довольно улыбался и лукаво щурил глаза.
В дверь лаборатории постучали.
– Можно! – крикнул исследователь, и его голос в один миг обрушил очаровательное обаяние вечерней тишины.
Из ослепительно освещенного коридора во тьму катакомб науки вошла девушка. Не слишком грациозная, не идеально стройная, но всё равно прелестная.
– Привет, – сказала она – Нет пока результатов?
– Привет, – кивнул ученый. – Пока считаем. Промежуточные хороши, старик был прав. Так, что у тебя с курсовой?