– Нам нужна помощь, – сказала Кахла.
– Да, – кивнула я. – Но как нам её получить?
– Нужно найти дикую ведьму, живущую поблизости, – ответила она. – И надеяться, что она окажется более-менее дружелюбной.
– Отлично, – сказала я. – И как нам это сделать?
Казалось, моё терпение пострадало так же, как зудящая кожа.
Кахла закусила губу. А потом на её лице появилась чуть заметная, влажная от дождя улыбка. Она показала на обезьянок, сидящих на дереве:
– Мы спросим у кого-нибудь из местных.
– Ты уверена, что это здесь? – спросила я.
Обезьянка просто посмотрела на меня своими громадными глазами. Кахла сказала, что это долгопят, и зверьку такое название действительно подходило. Обезьянка была не больше обычного хомячка, но длинные ручки и ножки, с помощью которых она карабкалась, странным образом походили на косточки. На шарообразной головке виднелся крохотный носик и пара ушей, как у летучей мыши, а остальную часть лица занимали глаза – огромные золотистые глазищи с чёрными булавочными головками зрачков.
Хотя начало переговоров взяла на себя Кахла, в итоге обезьянка уцепилась за мои волосы и шею. Мне кажется, ей не очень-то хотелось приближаться к дикому другу Кахлы – змее Саге. Обезьянка была такой крохотной, что казалось, будто на плече у меня сидит птичка.
Она не дала прямого ответа на мой вопрос – но я ощутила исходящее от неё нетерпение.
Однако, по-моему, этот дом совсем не напоминал жилище дикой ведьмы. Не знаю, как я представляла типичный дом местной ведьмы – может, как хижину с крышей из пальмовых листьев и верандой? А мы стояли перед большой белой бетонной коробкой с металлическими ставнями на окнах, окружённой аккуратным садом, где всё было расположено симметрично. Ни одному растению здесь не разрешалось вырасти больше чем на 40 сантиметров – их ровняли, стригли и обрезали почти под ноль. Вся территория была огорожена чёрной решёткой, а возле ворот установлены переговорное устройство и камера видеонаблюдения, даже не пытавшаяся скрыться от постороннего взгляда.
Оскар нажал на кнопку вызова. Послышалось гудение – и больше ничего. Он нажал снова.
– Может, здесь далеко за полночь? – предположила я.
Но на этот раз в домофоне раздался треск и сдержанное «Да?».
Долгопят прыгнул с моего плеча на ворота и принялся махать лапками, оживлённо объясняя что-то. В смысле… мне так показалось, потому что со стороны это выглядело именно так. Однако никаких звуков обезьянка не издавала. Тем не менее голос на другом конце отреагировал: