ГЛЕБОВ: Скажите, вы твёрдо решили продолжить свою деятельность?
ДАРАНЯН: Твёрдо. И не откладывая!
ГЛЕБОВ: Даже, если я откажусь вам помогать?
ДАРАНЯН: Это меня не остановит.
ГЛЕБОВ: Ну, что ж… Тогда мне придётся сделать вам одно небольшое признание. Анонимку написал я.
ДАРАНЯН (поражённо): Вы?
ГЛЕБОВ: Да. Вы очень непосредственно удивляетесь.
ДАРАНЯН: Но… Зачем?
ГЛЕБОВ: Она уходит от меня. Я хочу её удержать.
ДАРАНЯН: Анонимкой?
ГЛЕБОВ: Да. Чем угодно. Лишь бы вызвать скандал.
ДАРАНЯН: Но что это вам даст?
ГЛЕБОВ: Анонимка ставит под сомнение её нравственность. А что будет, если она уйдёт из семьи? Подтвердится правильность анонимки: аморальное поведение, половая распущенность… Анонимка всегда была страшным оружием в нашей недалёкой советской действительности… Сколько миллионов людей отправили в лагеря по анонимным доносам!… Сколько покалеченных судеб, осиротевших детей!.. Знаю, знаю, другой век, другое тысячелетие…. Но вы не учитываете генетику! К примеру, у меня до сих пор невольный страх в позвоночнике, когда при мне рассказывают политический анекдот… Это от отца, от деда… Нас отравили на много поколений вперёд…Поэтому анонимка до сих пор делает своё дело. Да, не в таких масштабах, как…Но при всём при этом, начинают ползти слухи, страдает репутация, тормозится продвижение по службе…. Значит, чтобы доказать обратное, Ольга вынуждена будет оставаться со мной, пока всё не забудется.
ДАРАНЯН: А потом?
ГЛЕБОВ: Время покажет. Я очень её люблю.
ДАРАНЯН: Из любви люди идут на подвиг, а не на подлость!
ГЛЕБОВ: Я – не профессиональный злодей. Для меня совершить подлость – это тоже подвиг.
ДАРАНЯН: Зачем вы впутали Татосова?
ГЛЕБОВ: Не удержался, очень нужное стечение обстоятельств: визиты, цветы, отдельная квартира… Знаю, знаю, есть минусы: не молод – уже под семьдесят, после инфаркта. Но есть и огромный плюс: он – актёр. А для обывателей, любой актёр – потенциальный совратитель. Я всё продумал, до мельчайших подробностей.
ДАРАНЯН: А для чего вы мне всё это рассказываете?
ГЛЕБОВ: Объясню чуть позже… А знаете, даже анонимку можно разнообразить. Например, от имени старушки-уборщицы – один стиль, от рафинированного интеллигента – другой, от домохозяйки – третий…
ДАРАНЯН: А вы знаете, что у Татосова из-за вас неприятности по работе?
ГЛЕБОВ: Знаю. Это я звонил в муниципалитет от имени общественности и требовал принять меры. Согласитесь, что у нас всё ещё считаются с общественностью.