– Боишься мертвецов? – с иронией спросил бывший сторож. – А что нас бояться?
Он подобрал увесистый камень и со всего размаху запустил им в зеркало. В брызнувших осколках метнулась его преломленная фигура, синее небо, рыжие сосны, удивленные люди. Потом Георгий повернулся к могиле спиной и пошел по аллее к воротам. Наконец он свернул и исчез из виду между памятниками.
Потом она долго бродила по городу в надежде встретить кого-нибудь из знакомых. Еще издали Юля заметила в перспективе знакомой улочки что-то непривычное. Вместо дома, где находилась антикварная лавка, стояло пожарище. Сырой туман висел в прилежащих переулках. Кое-где еще тлели балки, огонь нехотя догладывал их. Закопченные крепостные стены проглядывали сквозь остов дома, который изнутри выгорел дотла. Жалкие струйки воды стекали тут и там, ползли вниз по булыжной мостовой, замерзая по пути. Зевак было мало: за столько веков этот город привык к пожарам. Юля обошла огороженный бумажными лентами угол и заглянула во двор. Лавки больше не существовало. Хозяева получили свою страховку сполна.
Летом Юля зашла к своей подруге Свете, которая подрабатывала уборщицей в издательстве. Древний дом, в котором теперь располагались офисы, когда-то был жилым. Юля уселась в кресло босса и спросила подругу:
– И зачем ты тут за гроши уродуешься?
Света открыла окно и вытряхнула цветную метелочку для пыли прямо на головы прохожих.
– Представь, пришла я сюда наниматься и чувствую, что я в этой комнате будто дома. Поверишь ли, с чего бы это? Рассказала отцу – вот какая, говорю, мистика. Оказалось, никакой мистики. Моя прабабушка родилась и всю жизнь прожила в этой квартире. – И она снова принялась орудовать метелочкой среди компьютеров.
В открытое окно доносилась мелодия, которую уличный саксофонист исполнял для гуляющих. От нечего делать она начала листать только что вышедший журнал «Таллин» и наткнулась на повесть Георгия Мечковского «Вчерашнее завтра». Юля открыла ее и прочла: «В самом начале декабря над таллинскими башнями висит сырая пелена»…