На этом разговор как-то совсем затух… и Ник принялся уплетать откуда-то взятый сухпаёк, даже и не подумав предложить мне. При виде того, как он ест, голод стал невыносимым, но просить я не собиралась. Хотя он, полагаю, этого ждал. И, наверняка, по просьбе поделился бы. Но я почему-то просто не могла у него ничего просить. Не после того, как он вломился ко мне в голову – даже два раза по сути. Мне сейчас вообще даже смотреть на него не хотелось, не то что заговаривать. Но я с каким-то мазохистским упорством следила, как заканчивается еда… и молчала.
– На ночлег пойдём в деревню, заодно ещё что-то разузнаем, – сообщил он мне как ни в чём не бывало.
– Ок, – сказала я и, вспомнив, что видела в лесу какие-то ягоды – наверняка, не ядовитые, добавила. – Пойду прогуляюсь.
– Эй, – окликнул меня Ник, когда я уже почти покинула корабль.
Я обернулась и еле успела поймать брошенный пакет с сухпайком. Определённо, гад целился мне в лоб.
– С тобой будет сложно, – сообщил он. – Но забавно.
На ночлег мы напросились без проблем. Ну, точнее, на нас сначала хотели спустить нечто отдалённо напоминающее собаку, но пара секунд активности телепата – и нас радушно пригласили в дом. Правда, мне показалось, что Ник как-то побледнел, но, может, это освещение такое. В избушке было тесно, низкие потолки заставляли пригибаться даже меня, не говоря уже о рослом имперце. Сами хозяева были невысокими – пониже меня, но и они привычно пригибались в дверях и чуть ли не касались головой потолка. Не знаю, что именно внушил им Ник, но мне было даже неудобно – настолько они старались нам угодить.
Обстановка более или менее соответствовала моим ожиданиям, сформированным на фильмах о средневековье, разве что была более скудной. Самым большим отличием, по крайней мере, бросившимся мне в глаза, было освещение. Вместо пожароопасных лучин здесь использовали какие-то камни – днём их выносили на солнце, и часа три-четыре после заката они обеспечивали свет.
– Сейчас самое паршивое время! – прочувствованно произнёс хозяин – молодой парень, лет восемнадцати, запирая дверь на засов. – До Дня Всепрощения меньше двадцати дней, и все стараются что-нибудь урвать.
Признаться, я не сразу поняла, что он имеет в виду. Оказывается, чтобы воплощённое вольное или невольное желание обрело долгую жизнь и пережило это самое всепрощение, надо закрепить его собственной кровью и специальным заклинанием. Все остальные порождения фантазии и кхамира разрушались – а я-то гадала, как “бог” отличает – что случайно получившаяся аномалия, а что – нужное заклинание.