— Да не знаю я, — отреагировал он также эмоционально. — Не знаю! Переклинило меня. Злой был, напился. И ты вместо того, чтобы поддержать, с претензиями прицепилась. Вот и сорвался!
Александр так и продолжал стоять рядом, подавляя. Казалось ещё чуть-чуть и она задохнется рядом с ним. Вика оттолкнула его, и что удивительно, он не стал её удерживать.
— С каких пор критическое указание на ошибку является претензией? Я просто хотела, чтобы ты понял, где именно ошибся, и избежал повторения, — её голос звучал рвано. — Я помочь хотела. За тебя переживала! Понимаешь? Хотела, чтобы мы вместе нашли выход из ситуации, а ты вместо того, чтобы меня выслушать, сорвался в клуб и решил показать всем, что ты мачо. Молодец, доказал! Ты даже не подумал, какую боль причинишь своей выходкой! Хотя… Может это и было основной целью? Разозлился и решил ударить в ответ? Если это так, то удар ювелирный. Ты знал, куда бить, милый! Потому что мне сейчас дьявольски больно! Так больно будто меня режут без наркоза.
Она хотела уйти, но Забелин снова перехватил её руку, не давая сделать и шага.
— Это ничего не значит, Вика, — он попытался прижать её к себе, но стала вырываться, словно обезумевшая. — Она ничего не значит! Я сам не понимаю, почему всё это сделал, даже не помню ничего. Я тебя люблю!
— Для тебя может ничего не значит, а для меня значит, — заорала она, пытаясь оттолкнуть его, но Саша был сильнее и игнорировал её попытки вырваться. — Пусти меня. Не смей меня касаться после любовницы! Мне противно. Убери от меня свои руки, черт тебя дери!
Истерика медленно набирала обороты, и Вика не могла её остановить. Она всегда гордилась своей способностью в любой ситуации сохранять спокойствие, но сегодня хваленый навык дал осечку. Родные объятия в один миг превратились чужими, а его прикосновения приносили почти физическую боль.
— Вика, мы справимся с этим, милая, — пытался до неё достучаться Александр, так и не отпустив, — только не отталкивай меня.
— Как ты мог поступить со мной так? — кричала она, уже не сдерживаясь. — Как? Чем я предательство твоё заслужила? Или может секса не хватало? Так я тебе никогда не отказывала! Или она умеет то, что я не умею? Что она смогла тебе дать, чего не смогла бы дать я? Что со мной не так?
Виктория снова ударила от бессилия и злости, что бурлили в ней ядовитой субстанцией. Реальность обжигала чувства, и боль от ожогов была настолько сильной, что внутри всё переворачивалось и деформировалось, становилось уродливым. Там, где раньше любовь к Александру грела и делала сильнее, теперь зарождалась отравляющая, душащая ненависть.