Женщина, подходящая к их столику, была, безусловно, пожилой. Лет семьдесят, может, семьдесят пять. Но, чтобы сто с копейками? Да ну, не смешите! Невысокая, но очень стройная, с абсолютно прямой и гордой спиной. Каштановая грива густых волос, большие немигающие чёрные глаза, полные недюжинной внутренней силой. Вот только лицо – густо исчерчено многочисленными глубокими морщинами.
– Здравствуй, Властелин Аляски! – женщина тепло посмотрела Егору в глаза, легко коснулась тонкими губами его щеки. – Ты всё молодеешь, а мы все стареем. Диалектика такая противная…
– Да ладно, Айна Афанасьевна, вы выглядите просто потрясающе!
Этой женщине Егор не мог отказать: слишком много было – бок о бок – пройденных дорог, слишком многим он был ей обязан…
С Сашенцией всё было совсем непросто, но уговорил-таки: рассказал чистую, ни чем не приукрашенную правду, она и согласилась. Ну, и обещанный миллион долларов сыграл свою роль.
– Купим новую квартиру, – тут же принялась фантазировать жена. – Приобретём дачку в Финляндии, недалеко от границы. Например, на берегу Сайманского канала…
Егор запихал упорно молчащую трубку во внутренний карман вотолы,[6] достал из ящика компактный счётчик Гейгера, направил в сторону уже исчезнувших «грибов», нажал на маленькую красную кнопку. Счётчик исправно работал, демонстрируя при этом абсолютно безопасные радиационные показатели.
Он спрятал счётчик в правый наружный карман плаща, отправил в левый извлечённую из тайника маломощную осколочную гранату и, повесив на грудь стандартный армейский бинокль, побежал по направлению к деревне. «Грибы» уже полностью осели и улетучились, но с неба, время от времени, продолжали щедро и настойчиво падать крупные и пушистые хлопья бело-серого пепла.
По хлипкому и узкому мостику Егор ловко перебрался через звонкий ручеёк с насквозь прозаическим названием – Боровой, который через десять-двенадцать километров впадал в реку с насквозь экзотическим названьем – Чагодища. По ручью – пузом вверх – плыла мёртвая рыба: мелкие окуньки, плотва, ерши, уклейка, подлещики, крупные щуки, лещи и налимы…
«Ну вот, а мне все говорили, что в этом ручье рыба совсем не водится», – нахмурился Егор.
Он внимательно посмотрел в серо-тоскливое небо, поморщился, в сердцах сплюнул себе под ноги.
Когда до ближайшего заброшенного дома оставалось метров двести пятьдесят, со стороны жилой части деревни сухо щёлкнул одинокий пистолетный выстрел…