– Для меня и так сойдёт, для косолапой-то…
Он, видно, не понял и спрашивает:
– Ну, чем я тебя ещё обидел, чем – скажи!
Смотрю, его мама выглядывает из окна. Я пошла. Толик вызвался проводить немного: в институте не было первой пары. Когда отошли на приличное расстояние от дома, он вспылил вдруг:
– Может, всё-таки скажешь?
– Ты видел, на ком женился. Возьми это кольцо и надень его другой, с красивым личиком и стройными ножками…
Он всё понял, даже не дал договорить, сграбастал в охапку, пролепетал какие-то извинения, вроде: «Я так сказал, потому что мне нравятся твои веснушки, и твой носик, и твои ножки». И окольцевал мой безымянный палец. Вырвавшись, я побежала что было духу. Не знаю, стоял ли он, глядя мне вслед, или ушёл.
На работе весь день была рассеянной, переваривая утреннюю «кашу».
Знаю наверняка, что люблю Толика и чувствую его взаимность. Всегда хочется, чтобы он был рядом, гладил моё лицо тёплыми ладонями и нежно целовал. Он очень заботливый, ласковый. И что мне ещё надо?! Я понимаю, что веду себя словно капризный ребёнок. Хочу, чтобы меня носили на руках и не смели ни в чём упрекнуть. А иначе – соберусь и уйду. Показать и доказать, что я сильная и сама всё смогу. Пусть уже даже не симпатичная, как раньше, а с веснушчатым лицом от мартовского солнца, пусть с первыми морщинками, которые так охотно усаживаются под глазами. Пусть такая! Но меня это не убьёт. Нет! А наоборот – ведь у меня будет ребёнок, крохотное создание, моё повторение, моя Ирка. Такая же дурнушка, такая же принципиальная».
«17.06.1969г.
Встали в пять утра. Спать хочется страшно… И вот уже подошёл поезд. Была бы моя воля, так ни за что бы его не отпустила! Смотрит на меня, целует жаркими губами и греет мои щёки своими. Если бы не было рядом его сестры, наверняка бы разрыдалась: Толика не будет со мной целых два месяца! Как это пережить?..»
«23. 06.1969г.
Нет обещанного письма. Успокаиваю себя: может, оно задержалось в пути, может, Толик ещё не устроился на работу и напишет чуть позже. А может… а может, сходил на танцы, познакомился с хорошей девчонкой. Ну, думает, к чему такая ему жена, ревнивая и вечно дутая?!
С работы возвращаюсь в отличном настроении. Ведь сегодня-то обязательно мне скажут: «Пляши, тебе письмо!» Вхожу в дом – говорят о чём угодно, только не о почте. Переодеваюсь и иду поливать огород, но оказывается, что сегодня не нужно. И я отправляюсь за огороды. Закусываю губы. Слёзы градом по щекам. Грызут обида, горечь и одиночество. Да ещё добивает жуткая тошнота. Даже немного стало страшновато за себя. Вот если бы рядом был Толя, он бы помог, успокоил… А вон и дорога, по которой я чуть было не ушла. Навсегда. Вот дурёха-то ревнивая!