Не так парень представлял себе отъезд на полгода из родного дома…
Родители с младшим сыном завтракали в гостиной. Флориан и Иосиф носили одну фамилию, но были совсем не похожи. Темноволосый, сероглазый Флориан имел тонкие черты лица. Когда он улыбался, его щеки украшали трогательные ямочки. Иосиф же являлся его полной противоположностью: непокорные светлые волосы контрастировали со смуглой кожей и сверкающими лукавством черными глазами. Отличались братья и по характеру.
Винсент, уже в костюме, просматривал газету. В одежде он неизменно придерживался классических вкусов. На лице Изабеллы играла безмятежная улыбка, и Флориан подумал: пусть лучше мама улыбается, чем будет смотреть на него как-то по-другому. Может, с жалостью, озабоченно сдвинув брови.
Родители с усмешкой наблюдали, как он растерянно мечется в поисках вещей, которые собирался взять с собой. Они не спрашивали, как сын провел последний день перед отъездом – в полной уверенности, что и сами это знают. Не хотели допытываться и тем самым смущать его. А у Флориана не хватило ни духу, ни времени рассказать, что же на самом деле случилось.
Юноша считал, что вчера поступил правильно, когда ушел из кафе. Пожалуй, так надо сделать и сейчас. Иначе еще немного, и любопытство возьмет верх; родители решатся задать несколько вопросов, а за ними последует не меньше дюжины других. И они не отпустят его, пока не услышат ответы, которые парень пока не готов был дать. Даже самому себе.
Флориан переступил порог гостиной с твердым намерением присесть на дорожку и быстренько со всеми попрощаться. Иосиф, в отличие от матери, находил торопливые сборы старшего брата не такими уж забавными. Он смотрел на него и беспокойно ковырял ложкой в тарелке с овсянкой. Винсент взглянул сыну в глаза.
– Флориан, ты сегодня молчалив. Ты хорошо себя чувствуешь?
– Спасибо, я в порядке.
– Посиди с нами на дорожку, – предложила мать.
– Хорошо, но мне скоро надо ехать.
– Скоро – не сейчас.
Юноша привычно обвел взглядом помещение. Мебель в квартире значительно больше подходила для антикварной лавки, чем для семейного очага. Старинные шкафы, комоды, сундуки и стулья с тайниками…
На низеньком круглом столике мама расставила в каком-то одной ей ведомом порядке фарфоровые фигурки домашних животных и детей. Припертая к стене возвышалась стеклянная этажерка высотой с жирафа. В ней хранились чайный сервиз и декоративные яйца в золотых подставках. Кашмирский ковер с узором хешти поражал взор насыщенностью красок и блистанием нити.