«Хотел же перчатки взять!» – промелькнуло у него в голове.
– Господин старший инспектор! – всё так же испуганно проговорил экзекутор. – Что прикажете делать с…
Он замялся, не договорив.
– Продолжайте допрос! – не глядя на экзекутора, сказал инспектор, одновременно с этим швыряя испачканный платок на пол.
– Слушаюсь!
Экзекутор наклонился к безвольно поникшему мутанту, а инспектору жгуче вдруг захотелось, чтобы мутант вновь ожил и смачно плюнул прямо в самодовольную эту харю, низко склонившуюся над ним. Конечно, желание сие было сплошным ребячеством, и ничем кроме… но как было бы здорово, если бы такое вдруг произошло!
Но ничего подобного, разумеется, так и не случилось. Мутант, хоть и остался жив после столь жестокого избиения, пребывал, кажется, в глубоком обмороке.
– Нашатырь! – не оборачиваясь, крикнул экзекутор помощнику. – Живо!
Но и нашатырь не помог. Мутант упрямо не желал более приходить в чувство, и все попытки его хоть как-то расшевелить равно оканчивались неудачей.
И инспектор почти обрадовался, когда в пыточную вбежал запыхавшийся секретарь.
– Господин… старший… инспектор! – ещё от порога выкрикнул, вернее, выдохнул он. – Там… там…
– Что там? – радуясь, что хоть на ком-то может сорвать всю накопившуюся злость и раздражение, рявкнул на секретаря инспектор. – Да не молчи же ты, болван!
– Там… господин окружной комиссар… прибыл…
– Что?!
Мгновенно подскочив к секретарю, инспектор ухватил того за отвороты мундира, с силой встряхнул.
– Что ты сказал?!
– Прибыл господин окружной комиссар, – испуганно повторил секретарь. – В Вашем кабинете сейчас… бумаги пересматривает. Вас дожидается…
– Чёрт!
Оттолкнув секретаря, инспектор бросился к выходу. Секретарь, понятное дело, сразу же последовал за ним.
– Чёрт! – прыгая сразу через три ступеньки, бормотал себе под нос инспектор. – Вот же чёрт!
Отношения между старшим инспектором посёлка и окружным комиссаром (непосредственным его начальником) были, мягко говоря, непростыми. И на то были свои веские причины…
Господин окружной комиссар любил всяческое славословие и неприкрытый подхалимаж в свой адрес… но ни славословить, ни подхалимничать старший инспектор так и не научился, да, честно говоря, и не желал учиться. Противно ему было угодничать перед кем бы там ни было, тем более, перед этой заносчивой посредственностью, облечённой, по какому-то нелепому недоразумению, столь значительной властью.