Четыре младшие жрицы, молодые и красивые, как на подбор, шли чуть позади своего владыки и повелителя. Одна из них держала в руках незажжённые ещё факелы, остальные несли в бронзовых сосудах масло для будущего костра. Всё это, и масло и факелы, предназначалось, естественно, ему, Стиву…
Но пока жрец не торопился, возможно, умышленно оттягивая неизбежную страшную развязку. Куда важнее самой даже этой развязки было для него возможность продемонстрировать юноше свою власть и над ним, и над всем селением, заставив отступника на глазах у всех собравшихся униженно и подобострастно пасть на колени, моля о пощаде и снисхождении. Молча выслушать жалкий срывающийся лепет обречённого на смерть, возможно, даже дать ему некую призрачную надежду на снисхождение… и отвергнуть, в конце концов, это самое снисхождение. А, может, и не отвергнуть, ибо жрец всё же нуждался в большом количестве слуг, бывших, скорее, вечными его рабами, а не просто слугами.
Жрец остановился, когда между ним и Стивом оставалось каких-либо пять-шесть шагов, и тут же, как по команде, остановились жрицы у него за спиной. А раздавшаяся, было, в стороны толпа вновь сомкнулась за их спинами и настороженно притихла, стараясь не пропустить ни слова из того, что будет говорить, а вернее, вещать жрец.
Но жрец пока молчал. Молчал и смотрел на Стива. Пронзительный взгляд его тёмных с ненатурально расширенными зрачками глаз буквально впился в лицо Стива… жрец словно пытался пристальным этим взглядом сломить волю юноши, подчинить себе самую его сущность, а Стив в свою очередь тоже пристально смотрел на жреца. Этот безмолвный поединок глаз длился довольно долго, и жрец с досадой и разочарованием вынужден был признать, что цели своей он не достиг. Стив не только не испытал страха или хотя бы растерянности… наоборот, во взгляде его жрец внезапно прочёл что-то такое, что заставило его самого настороженно вздрогнуть. Какое-то смутное ощущение близкой опасности молнией промелькнуло в его сознании, но жрец тут же постарался отмахнуться от этого странного ощущения. Одинокий и почти безоружный юноша… чем может грозить он могущественному повелителю целого селения?
– Исчадие зла и тьмы! – гневно выкрикнул жрец заранее приготовленные слова. – Чёрный вестник, трусливо избежавший заслуженной для него участи, мерзкий выродок, примкнувший к шайке самых гнусных бандитов и разбойников, отступник, лишивший себя права называться благородным сыном нашего славного племени! Вот! – костлявая рука жреца взметнулась вверх и посохом указала на обугленные развалины позади Стива. – Смотри на дело рук своих! Ты один виноват в том, что произошло с ними! С теми, кто подобрал тебя, сирого и убогого! Кто милостиво разрешил тебе стать полноправным членом своей семьи, кто воспитал тебя, как родного сына! И чем же ты отплатил им за всё их добро, мерзкий отступник?!