– Куда же нести старушку, укажи только? – спросил Басманов.
Они оба стали помогать ей накинуть на себя телогрею. Занятые этим делом, они хотя и не смотрели друг на друга, но чувствовали взаимную близость.
«Будет заниматься глупостями, – думал Басманов, – еще кто увидит, на смех поднимет». Но стоило девушке посмотреть на него, и он опять стал послушным.
– Боярин, ты поддержи бабушку, а я накину на нее шубейку. Больно холодно, ветер до костей пробирает, а она, бедная, давно сидела все на вышке.
– Да ты-то сама дрожишь! Надень мою ферязь да и пойдем скорее в дом, я отнесу старушку.
Нести было недалеко, да и дорога им показалась слишком короткой. Они дружески разговаривали.
– Не снимай ферязи, кутайся плотнее, запахнись, а мне в одном кафтане удобнее нести.
– Какой ты добрый, хороший! Скажи, как твое имя? Я буду каждое утро и вечер молиться за тебя Богу.
Искренняя похвала простой девушки заставила покраснеть гордого боярина.
– Помолись за Петра. А тебя как звать?
– Липой, а живем мы вот здесь, рядом с большим домом.
– Как это ты попала на пожар?
– Собрались мы с сестрой спать ложиться, уж повечеряли, Богу помолились, стали раздеваться. Я глянула в окно – кругом тучи нависли, того и жди дождь ночью пойдет, а у нас белье на дворе развешано. Разбудила я девку Палашку да и побежала снять. Зачали мы собирать, да как глянула я на дом бабушки Офросиньи, ахнула и, не вспомнясь, бросилась туда.
– Ох, касатка ты моя желанная, болезная, коли бы не ты, сгореть бы мне, старухе, умереть без покаяния!
– Это, бабушка, ведь не я, а все он, Петр. Как по отчеству величать?
– Федорович, Липа.
– Вот мы и дома, вон на крыльце и батюшка и сестрица! Сюда, сюда!
Старик поспешил навстречу и бросился помогать боярину, укоризненно покачивая Липе головой:
– Что ты это, девонька, на себя напялила?
– И взаправду, Петр Федорович, а я все в твоей одеже! Возьми, спасибо тебе большое за все.
– Дай тебе Господь всего хорошего, пошли тебе Боже милостей за доброту твою! – говорила сквозь слезы старуха, целуя руки своего спасителя.
Басманов ушел, напутствуемый благословениями всей семьи. Уходя, он несколько раз обертывался, пока мог видеть Липу. Девушка быстро вошла в дом, нацедила кружку пива и бегом догнала боярина, который сильно обрадовался, увидев ее опять.
– На, испей, Петр свет Федорович, да не погневайся, что раньше не вспомнила.