– Слушаюсь.
Невольников подогнали к толпе младенцев и стариков. Женщины рвались к детям, но их крепко держали веревки и бечевы. Чужеземцы не скупились на удары плетками.
К толпе подъехал бек, Хамзаят и двое нукеров – Пегри и Амас.
Спешились.
Крик детский превратился в ор.
Старуха подняла руки к беку:
– Пошто детишек-то губишь, пощади!
Шамат, не глядя, срубил старухе голову.
Заволновались поляне. По их головам пошли гулять плетки.
– Слушайте все, – крикнул Шамат, – ниже по реке живет племя варузы. Три рода соединились вместе. Они поднялись против Хазарского каганата, убили вельможу, его сына, перебили хазарскую рать, что заплутала в лесу. Они оказали сопротивление и мне. Это не может остаться безнаказанным, и скоро от варузов останется только прах. А покуда за их дерзость, за смерть людей тархана хазарского и наших погибших ответите вы. Вас всех мои воины уведут в аул, где живет племя, там вы будете рабами семей, оставшихся без кормильцев. Как я поступлю с молодыми женщинами, девицами и отроками, вы ведаете. Я их продам. И все это за подлое убийство тех, кому вы обязаны платить дань.
Он усмехнулся:
– С этого момента я освобождаю вас от этой повинности. А чтобы запомнили раз и навсегда, что против нас нельзя выступать, я убью ваших младенцев и стариков. Хамзаят, – окликнул он десятника нукеров.
– Да, господин.
– Младенцев по одному ко мне!
Десятник отдал команду Пегри и Амасу, они выхватили из толпы двух младенцев, детям не было и года.
Тем временем бек, злобно оглядывая невольников, провел пальцем по лезвию сабли. Порезался, выругался:
– Проклятые поляне! Ну где младенцы? По одному их ко мне!
Пегри поднес девочку. Бек схватил ее за ножку и подбросил. Пока тельце падало, бек взмахнул саблей и разрубил его пополам.
Из толпы раздался отчаянный вопль.
В глазах Шамата горели нездоровые огни.
– Второго.
Амас передал мальчика, месяцев шести от роду, бек вцепился в него и злобно разрубил надвое.
Крики в толпе превратились в рев.
Бек словно с ума сошел, он только ревел, по-звериному дико:
– Давай!
От вида этого жестокого действа у сотников и простых бележей, которые и сами не отличались милосердием, пошли мурашки по коже.
Вскоре бек взялся за стариков и старух.
Покончив и с ними, он издал дикий рев.
Окровавленный, с бешеным блеском в глазах, весь трясущийся, он напоминал собой дьявола.