– Эй, атаман! – крикнул ему гетман. – Вы москалей-то проспали, что ль?
– Малость загуляли молодцы, пан гетман. А те невесть откуда взялись. Мне тот, передний-то, чуть руку не отсек…
Сапега нахмурил брови и глазами сверкнул. Но больше не стал ясновельможный упрекать и бранить казацкую вольницу: знал он, что коли захотят казаки, то сейчас уйдут, – грабить-то да разбойничать везде можно.
Тем временем Лисовский осматривал попорченные пушки. Вдруг из-под одной из упавших тур послышался стон раненого. Полковник нагнулся…
– Эге, остался один! – радостно воскликнул он. – Сюда, товарищи, – пленник есть…
Казаки и гусары бросились на призыв полковника. Из-под сломанной туры вытащили молодого монастырского воина. Голова его была рассечена ударом казацкой сабли; по бледному лицу текли ручьи крови; он едва мог держаться на ногах, но глядел прямо в лицо врагам, смело и бестрепетно.
– Кто ты? – спросил, грозно приступая к нему, Лисовский.
– Слуга обительский, Лешуков Иван, – твердо ответил тот.
– Ты был с этими, что на нас налетели?
– Был и вон ту пушку я топором разбил…
Пленник указал на большую поломанную пушку и радостно улыбнулся, глядя на сурового пана.
– А ведомо тебе, сколько в обители ратных людей?
– Ведомо, только про то я вам не скажу.
Лисовский взбесился и ударил пленника по лицу.
– Шутки шутить вздумал? А пулю в лоб?!
Пошатнулся Иван Лешуков от удара, еще сильнее заструилась кровь из раны его; но, как прежде, остался он светел и тверд лицом…
– За веру православную, за обитель святую готов я приять венец мученический… Стреляйте, ляхи…
– Я тебя в смоле сварю!.. Я тебе бороду по волоску вырвать велю! – бешено закричал полковник.
– Твоя воля, пан. Все снесу, а от меня слова не дождешься…
Пленник прислонился к соседней туре и умолк. Польские солдаты бросали на него свирепые взгляды, но казаки посматривали на удальца ласково – по сердцу была им его отвага и смелость.
– Взять его в мой стан, – велел полковник. – Там из него мой Мартьяш что хочешь вытянет. Не железом, так огнем доймет – он свое дело знает… А нам, пан гетман, пора и пообедать после такой скачки.
С привязанным к седлу пленником отряд снова полетел к стану Лисовского. На этот раз полковник пригласил гостей в свой шатер, что был разбит за холмом на опушке рощи. Под просторным полотняным наметом были навалены целые груды награбленного добра. Тут были боярские кафтаны и ферязи с золотыми застежками, и женские летники