Вдруг распространилась весть, что царь Борис внезапно скончался (13 апреля 1605 года). Жители Москвы по призыву патриарха спокойно присягнули шестнадцатилетнему Феодору Борисовичу и матери его, причем клялись: «К вору, который называется князем Дмитрием Углицким, не приставать». Новый царь главным начальником войска назначил Басманова, на которого, казалось, можно было вполне положиться.
Между тем в Северщине народ все более переходил на сторону самозванца. Видя кругом себя колебание и неохоту сражаться против Лжедмитрия, Басманов изменил своему законному государю и перешел на сторону его соперника; примеру вождя последовало и все войско. Несколько изменников отправились в столицу, возмутили ее жителей, и Годуновы были низвержены.
20 июня самозванец с торжеством вступил в Москву. Но недолго, всего только 11 месяцев, поцарствовал самозваный царь: его погубила легкомысленная самоуверенность, презрение к старым русским обычаям и дружба с поляками и иезуитами (между прочим, он вступил в брак с католичкой Мариною Мнишек, и венчание происходило 8 мая, в четверг на пятницу, под Николин день).
Бояре, принявшие сторону самозванца только для того, чтобы низложить Годуновых, воспользовались неудовольствием народным против Лжедмитрия и составили против него заговор, главным руководителем которого быль Василий Иванович Шуйский.
17 мая 1606 года, рано поутру, заговорщики прорвались с толпой народа в Кремль, и мнимый сын Грозного был убит. Царем объявлен был Шуйский. Возведенный на престол толпой своих приверженцев, а не великой земской думой, Шуйский сделал многие уступки боярам и дал клятву не предпринимать ничего важного без их совета. Это обязательство ограничивало его самодержавную власть и произвело в народе неблагоприятное впечатление. Народ видел в Шуйском не настоящего царя, а только полуцаря, или боярского царя.
Скупой, нерешительный и неискусный в управлении государством, Шуйский скоро заслужил общее нерасположение. И вот уже во второй год его царствования стал распространяться слух, будто Лжедмитрий спасся в Москве от смерти и опять нашел убежище в Литве. Василий Иванович думал, что самым лучшим средством против самозванцев, прикрывающихся именем Дмитрия, будет перенесение в Москву мощей царевича. 3 июня мощи царевича с большим торжеством внесены были в столицу. Сам царь по всей Москве нес их до Архангельского собора, причем прославляли святость невинного младенца, погибшего под ножами убийц, Но это чествование Дмитрия напоминало народу вероломство и криводушие самого царя: в Москве помнили очень хорошо, как он свидетельствовал всенародно в 1591 году, что царевич сам умертвил себя в припадке падучей болезни.