Голова рассказывалась.
Передо мной - потолок. Темный металлический потолок, освещенный
сейчас только тусклым желтым светом ночника.
В каюте тихо. Только мои вздохи.
- Кошмары?- прозвучал довольно спокойный и при этом усталый
голос Ниринты, что сейчас лежала рядом со мной на кровати.
- Да,- ответил я ей, повернувшись к ней.
Она сидела на кровати, держа в своих металлических руках
"Жизнеописание комиссара Балмадара Сацката. Том Пятый.", что я взял
в корабельной библиотеки. Уже заметный трехмесячный живот выпирал
немного наружу из пижамной кофты. Голова все такая же бритая
налысо, как того требовал регламент Санкорпуса. А сонливые глаза
устало смотрят на меня.
- Тоже кошмары?- все же спросил я. Нечасто я видел, чтобы Нир
просыпалась раньше меня.
- К счастью, нет... Просто бессонница. И мигрень,- Ниринта
оторвалась от книги и посмотрела на меня успокаивающим
взглядом.
Это было хорошо. Главное, что живот не болел. И не было
токсикоза. У Ниринты такое периодически случалось и я каждый раз
волновался, стоило такому произойти.
- У самого также,- я повернулся и протянул правую руку к стакану
с водой, что стоял на магнитной дощечке на тумбочке рядом с
кроватью, плотно закрытый крышкой.
Вода холодной волной окатила губы. Затем десна и щеки. А потом и
горло, упав до желудка и растекшись по животу.
Стало полегче. Немного, но все же полегче.
Только сейчас я обратил внимание на цифры часов, что мигали в
правом верхнем углу у меня благодаря аугментики, показывая
корабельное время.
04:16. Просто прекрасно, глубокая ночь, учитывая, что мой подъем
назначен на восемь.
- Снова тир?- спросила Нир, когда я облегченно лег на подушку,
лицом к безликому металлическому потолку.
Сны мне снились часто, хоть и нерегулярно. Порой бывало раз в
несколько дней, а иногда несколько раз за ночь. И часто они
повторялись, от чего Нир начала давать им названия.
Тиром она называла сны, где я убивал врагов без остановки,
одного за другим, будь то дети, взрослые или старики, с оружием или
без. Словно в тире. Как это и было в последние дни нашей компании.
И так до тех пор, пока щит не разряжался, а меня не убивали.
- Нет,- ответил я,- На этот раз - толпа.
Последовала тишина.
Затем, спустя секунду, я услышал, как Нир закрывает книгу, а
затем - двигается ко мне.
Ее голова улеглась мне на левую часть груди, а левая рука
аккуратно легла на живот, на правой стороне которого был свежий
шрам от операции. Я сразу все понял и поднял левую руку, чтобы
приобнять ее и прижать к себе. Дыхание начало приятно обдавать
кожу. Телу стало жарче.