Спуск занял еще минуту. Затем - несколько коридоров и вот, мы на
месте.
Последний коридор был заполнен гвардейцами в повседневной
одежде, которые удивленно смотрели в сторону казармы пятой
роты.
Стоило им меня завидеть, как они удивленно таращили глаза,
одновременно вытягиваясь в струну.
Их удивление я мог понять. Все же, официально я был не при
делах, а вид у меня был тот еще - тоже простая футболка, брюки и
тапочки, при том, что за мной шли три гвардейца, сервитор и
скитарий.
У самой же казармы, откуда доносился просто тотальный ор и гам,
лежали несколько офицеров с окровавленными лицами - пять
лейтенантов, два старших лейтенанта и капитан. Всем им сейчас
оказывали помощь другие гвардейцы.
- Капитан,- проговорил я, подойдя к командиру роты, у которого
сейчас все лицо было в крови, а нос был смещен в сторону,- Как
обстановка?
- Они... никого не слушают, господин комиссар,- ответил тот
гнусавым голосом, при этом заметно стараясь подбирать слова. Так-то
он явно хотел сказать что-то другое.
- Что ж, будем разбираться,- ответил я и направился дальше,
проходя к самой казарме.
Все помещение, обставленной трехъярусными кроватями, было сейчас
заполнено мужиками в футболках и брюках, что орали и избивали друг
друга всеми подручными средствами.
На полу лежало множество раненых солдат и даже офицеров, многие
из которых были сейчас без сознания.
Стоило нам всем появиться, как некоторые гвардейцы меня заметили
и начали пытаться успокоить всех остальных.
Я немного подождал и спустя минуту гам остановился. Теперь все
смотрели на меня.
- А теперь все смирно, гвардейцы!- многие солдаты, в особенности
вильярцы, вытянулись, как полагается. За ними последовали все
остальные.
- Пусть один из вас выйдет и объяснит мне, что тут вообще
происходит? Немедленно!
Осмотревшись по сторонам, ко мне вышел один из солдат с
аугментическим правым глазом и рукой, довольно накаченный на
вид.
По коже было видно, что вильярец.
- Мы уже не можем всего этого терпеть, господин комиссар,- начал
он,- Пока мы летим, у всех кошмары. Некоторые сходят с ума и их
казнят. Другие кончают с собой или пытаются. На нужна передышка,
иначе все здесь скоро с ума сойдем. Пусть корабль выйдет из варпа.
Хотя бы ненадолго!
Я смотрел на лицо гвардейца, который так и не представился мне,
и видел в нем боль. Действительно сильную боль. Парень явно успел
настрадаться. Может от кошмаров и бессонницы, а может потерял
кого-то. И при этом на лице его читалась мольба.